Любимая
Шрифт:
Огонь бросал отблески на золотистые локоны, обрамлявшие ее лицо. Причудливая игра теней подчеркивала утонченность черт. Кожа порозовела и теперь казалась такой соблазнительно мягкой и теплой, что Коул почувствовал сильное желание сжать ее в объятиях и, опрокинув на неровный пол пещеры, заняться с ней любовью. Его охватило отвращение к самому себе. Да, она красива, умеет складно говорить, у нее дурманящий запах и восхитительные плечи, но она так же лжива и опасна, как те подонки, которых он обычно отлавливает. Ни в коем случае нельзя забывать об этом!
Повернувшись к Джулиане спиной, Коул продолжал упорно ожесточать свое сердце против нежного создания, сидевшего напротив него. Нужно постоянно быть начеку, иначе – в этом нет сомнения – она примется манипулировать им, призвав на помощь свое кокетство. Он не имеет права стать жертвой ее фокусов. Коул вызвал в сознании образ «Огненной горы», какой помнил ее с детства. Чем скорее он упрячет Джулиану Монтгомери в тюрьму и получит вознаграждение, тем ближе станет день, когда он вернет «Огненную гору». Если не опоздает. Но он запретил себе даже думать об этом.
Коул швырнул окурок в огонь.
– Пора спать. – Он разложил спальные принадлежности и постелил рядом с собой плащ. – Идите сюда.
Джулиана опасливо приблизилась. Ну, что еще? В его руках мелькнула веревка, и не успела она отскочить, как ее запястья были крепко связаны.
– Зачем вы это сделали?! Я не побегу под дождь.
– Верно, не побежите. И не убьете меня во сне. – Другим концом веревки Коул связал ей щиколотки, а затем уложил на плащ. – Спите, пока есть возможность. Завтра нас ждет долгая дорога.
Спать? Промасленная ткань плаща служила слабой защитой от неровностей пола. Одеяло соскользнуло с ее плеч, веревка больно врезалась в кожу. Джулиана знала, что не заснет ни на секунду.
Она заворочалась, устраиваясь там, где нет острых выступов.
– Хватит ерзать, спите, – буркнул Коул Роудон, лежавший спиной к ней.
Джулиане показалось, что его голос звучит странно. Не желая сердить его еще больше, она затихла и устремила взгляд на свод пещеры, освещенный огнем костра.
Как можно спать, когда бушует гроза и сверкает молния, когда ты связана по рукам и ногам, когда – и это хуже всего – рядом лежит Коул Роудон?
Но усталость взяла свое, и вскоре Джулиана спала, свернувшись клубочком под боком у властителя ее судьбы.
Глава 10
Проснувшись утром, Джулиана увидела, что над ней возвышается Коул Роудон.
– Пора, – бросил он.
Позади него заржали лошади, как бы соглашаясь с ним.
Роудон уже оделся, застегнул портупею, надел сапоги и побрился. Он выглядел чистым, отдохнувшим – и нетерпеливым.
– Мы снимаемся с места. Поторопитесь, если хотите позавтракать.
Чего она хочет, подумала Джулиана, так это оказаться за сотни миль отсюда. Она со стоном натянула одеяло на голову, не веря, что наступило утро. И что она проспала всю ночь. Сев, она откинула волосы с лица. Коул Роудон стоял, засунув руки в карманы, и наблюдал за ней. С каждой секундой в его лице все отчетливее проступало веселье.
Черт бы его побрал! Наверное, у нее жуткий вид. Дома она никогда не просыпалась раньше десяти и обычно предпочитала выпить шоколад в постели, прежде чем общаться с кем-либо. И вдруг она оказалась на вершине проклятой горы, под пристальным вниманием мужчины, который выглядит свежим и полным сил! На мгновение она пожалела, что не упала в каньон.
Джулиана вздохнула и, завернувшись в одеяло, встала.
Пещеру заливал утренний свет. Природа, умытая ночным дождем, купалась в лучах солнца. Джулиана обнаружила, что ее путы сняты, что постельные принадлежности уже упакованы, а свежий кофе готов да к тому же пахнет божественно. Еще большее восхищение вызвало у нее то, что на вертел насажено какое-то маленькое животное и воздух напоен потрясающим ароматом жареного мяса.
Он все утро трудился, не так ли? И откуда у него столько сил?
Соблазнительный аромат щекотал ноздри и вызывал спазмы в желудке, разгоняя остатки сна. Господи, как же замечательно пахнет! От кружки с кофе поднимался пар.
– Не знала, что вы умеете готовить, – пробормотала Джулиана, направляясь к костру.
– Я многое умею, – усмехнулся Роудон, приподняв одну бровь. – Продемонстрировать вам мои способности?
– Нет, – отрезала Джулиана.
У нее внутри что-то екнуло. Он выглядит совсем другим, когда улыбается: более молодым и менее опасным. Джулиана собралась спросить у него, что за животное он поймал, но потом решила, что лучше этого не знать. Роудон протянул ей кусок жирного мяса, и она приступила к завтраку с тем же энтузиазмом, как если бы ей подали яйца-пашот, колбасу, бисквиты и джем. Даже черный кофе оказался восхитительным на вкус. О манерах было забыто. Едва кусок попадал ей в рот, она мгновенно проглатывала его.
Поглощенная едой, Джулиана не замечала, что Коул неотрывно смотрит на нее. Сегодня она еще более очаровательна, думал он. Глаза сонные и влажные от сна, светлые волосы падают на плечи, кожа матовая и бархатистая. Одеяло то и дело соскальзывало с ее плеча, открывая отделанную кружевом бретельку сорочки и нежное тело. Сорочка так же красива и изящна, как она сама, решил Коул и тут же одернул себя. Бесполезно следовать этой дорогой. Она приведет к беде. Проблема в том, сказал он себе, что он привык к одиночеству, в лучшем случае к обществу какого-нибудь подлого преступника. Но вот к соседству с женщиной он не привык. Тем более такой прекрасной и грациозной. Каждое ее движение было преисполнено изящества и завораживало. Как могло получиться, что такое создание оказалось замешанным в краже, недоумевал Коул.
Однако он легко ответил себе на этот вопрос, вспомнив о Лайзе, как они с Джессом хохотали, оставляя его умирать в том пустынном уголке. Этот смех все еще звучал в его ушах, причиняя больше страданий, чем пулевое ранение. Боль никогда не покидала его. Возможно, прошлое продолжает мучить его, потому что в те годы он был почти ребенком, верил в дружбу и доброту. Джесс Берроуз ясно дал понять, что дружба ничего не значит, когда замешаны деньги, что доброта – это миф, а доверие ведет только к предательству и страданиям, а иногда и к смерти. Да, он хорошо усвоил преподанный урок.