Любимая
Шрифт:
– Мисс Монтгомери? – осведомился Нож и, ухмыляясь, затолкал ее обратно в участок.
– Кажется, мы вовремя, – заметил один из его приятелей.
Несмотря на панику, Джулиана узнала обоих: сегодня днем они встретили ее и Коула на улице. Ей никогда не забыть, с какой враждебностью они смотрели ей вслед, когда Коул вел ее в участок.
– Босс очень рассердится на тебя, Дейн, – глядя на запертого в камере Люциуса Дейна, заявил другой приятель Джексона, коротышка со шрамом под правым глазом. – Эта пташка едва не улетела.
Джулиана похолодела от ужаса.
В следующее мгновение Нож огромной ручищей схватил ее за шею.
– У нас есть к вам вопросы, мисс Монтгомери, – с наигранным дружелюбием сказал он и сжал пальцы. – И если вы честно и откровенно ответите на них, – с усмешкой добавил он, – то мы позволим вам дожить до завтрашнего утра.
Глава 16
Они засыпали Джулиану вопросами:
– Где скрываются братья Монтгомери?
– Что Роудону нужно от мистера Маккрея?
– Где Монтгомери прячут золото с рудника Сандерса?
– Почему Роудон проявляет такой интерес к «Огненной горе»?
– Собирается ли Уэйд Монтгомери захватить деньги, предназначенные для работников фрахтовой компании «Хэншо»?
– Томми Монтгомери все еще в Аризоне?
– Сколько Роудон готов заплатить за «Огненную гору», чтобы перебить цену Маккрея?
Ее руки и шею покрывали синяки. Сочившаяся из разбитой губы кровь запачкала платье.
Наглое ухмыляющееся лицо Ножа маячило перед ней, как кошмарное видение. Его глаза – черные, холодные, свирепые – блестели от наслаждения, когда он причинял ей боль. Джулиана знала, что никогда не забудет эти глаза. Они будут являться ей во сне. Если она останется в живых… Нож бил, а двое его помощников держали ее.
Вскоре у Джулианы уже не было сил кричать. Она лишь охнула, когда Нож напоследок ударил ее наотмашь, и упала со стула.
– Отвечай! – словно издали донеслось до нее. – Если опять скажешь «Не знаю», я проткну тебя ножом! Что нужно Роудону?
Роудон. Сквозь кровавый туман, застилавший глаза, Джулиана увидела спокойное красивое лицо, ощутила чистый аромат хвои, почувствовала нежное прикосновение губ.
– Роудон, – едва прошептала она.
– Да, Роудон! – Нож Джексон схватил ее за волосы и поставил на ноги. В его руке блеснуло лезвие ножа. Джулиана подняла на своего палача преисполненный муки взгляд. – Что нужно Роудону, черт бы тебя побрал?
Джулиана попыталась вдохнуть полной грудью, но ей мешала резкая боль в ребрах. Из губы снова пошла кровь.
– Не знаю, – со стоном проговорила она. – Я бы сказала… вам.
Лезвие ножа устремилось к ее телу.
Джулиана потеряла сознание.
Коул проснулся оттого, что что-то влажное и липкое текло по его лицу, шее и груди. Превозмогая острую боль, он заставил себя открыть глаза, поднял голову и увидел, что по пыльному полу извивается красный ручеек. Кровь. Его кровь. Он лежит в луже собственной крови.
Где? К нему медленно возвращалась память. Сознание еще было одурманено, однако он вспомнил, что произошло. Фред. Девица из салуна. Они что-то подмешали в его виски.
Коул попытался подняться, но поскользнулся и упал в красную вязкую лужу.
Его руки были связаны за спиной, а щиколотки крепко стянуты сыромятным ремнем. Фред чертовски хорошо поработал.
Коул заскрипел зубами. Наконец, исключительно благодаря своему упорству, он встал на колени. Затем, преодолевая сильную боль и головокружение, поднялся на ноги и огляделся. В комнате ничего не было, кроме грязной койки у дальней стены, плетеного трехногого стула и старого комода, да такого ветхого, что казалось, дотронься до него – и он рассыплется. Помещение освещали три наполовину обгоревшие свечи. Коул увидел окно, затянутое джутовой мешковиной. Что сейчас, ночь? Или день? Сколько он пробыл здесь?
Неожиданно пол перестал качаться у него под ногами. Предметы обрели четкие формы. Он вспомнил Джулиану и то, что сказал о ней Фред, прежде чем выйти.
Коул попытался высвободиться из пут, но тщетно. Его охватила ярость. Ну есть же какой-то выход! Он во что бы то ни стало должен выбраться отсюда!
Коул снова осмотрелся, на этот раз с той зоркостью, которой научили его шайены. В памяти всплыли слова Солнечного Орла: «Смотри глазами ястреба, друг мой, а не человека. Мышь всегда прячется под снегом».
И теперь он увидел то, на что прежде не обратил внимания: треснутый кувшин на комоде, а рядом с ним два стакана и бутылку виски.
И Коул направился к комоду. С него градом катился пот, кровь заливала лицо. Из салуна доносились хриплые крики, смех, звуки расстроенного пианино. Здесь же, в комнате, были слышны лишь жужжание мух и его тяжелое дыхание. Вся его энергия была направлена на то, чтобы добраться до комода. Наконец он обессиленно повалился на него.
Ему понадобилось сделать три попытки, прежде чем бутылка и кувшин упали на пол и разбились. Зажав в пальцах осколок, Коул принялся торопливо резать веревки на руках. Он старался не думать о Джулиане, о том, что сделает с ней Нож.
Когда Коул был уже почти у цели, он услышал шаги в коридоре и в следующую секунду дверь распахнулась: на пороге появился Фред. Он изумленно уставился на привалившегося к комоду пленника и разбросанные по полу осколки. Одного взгляда было достаточно, чтобы догадаться, чем тут занимался пленник. Фред пришел в ярость. Несмотря на кровь и синяки, Роудон выглядел таким же спокойным и надменным, как прежде. Фреду захотелось превратить это красивое лицо в кровавое месиво. Он вытер руки о грязный, мятый фартук и широко улыбнулся.
– Тебя все еще мучает жажда, Роудон? – Фред с громким стуком захлопнул за собой дверь. – А я-то думал, что для одного дня ты выпил достаточно.
Он поднял осколок, внимательно изучил его острые края и выпрямился. У Коула застучало в висках. Охотник часто смотрел смерти в лицо. Прежде ему удавалось обмануть ее. А вот сегодня это вряд ли удастся.
Продолжая ухмыляться, Фред двинулся вперед.
– Я надеялся заплатить тебе за гостеприимство, – сказал Коул, изо всех сил натягивая веревки. От напряжения у него вздулись вены на шее, глаза угрожающе блестели.