Любимцы фортуны
Шрифт:
— Анна Вега, «Лос-Анджелес таймс»! — выкрикнула яркая девица в мини-юбке леопардовой расцветки. — Скажите, Пит, где сейчас находится Каролин? Она в курсе того, что произошло?
От пронырливых журналистов не ускользнул тот факт, что машины Каролин под навесом гаража не было. К тому же всем было известно, что эта женщина любит быть в центре внимания, а потому едва ли упустила бы шанс покрасоваться перед камерами.
— Мистер Макмаон не станет комментировать этот вопрос, — твердо сказал Дэвид Роу.
— Пит! Пит! — почти одновременно закричало с полсотни голосов.
Питер развернулся
— Пит, это Майк О'Маони из «Геральд»! — сквозь толпу пробирался толстый, потный мужчина. У него был явный бруклинский акцент. — А как ваша мать восприняла смерть мужа? Что она думает по поводу завещания?
Прежде чем Дэвид успел что-то сделать, Шеймус рванулся к воротам, наскочил на нахального журналиста и сбил с ног. Журналисты, которые целый день ждали богатого улова, охнули и торопливо защелкали камерами.
— Ах ты, мерзавец! — кричал Шеймус вне себя от ярости. — Имей хоть каплю уважения к семье погибшего! Или это все, что вы, журналюги, умеете? Вас волнует только завещание и чужие деньги! Чужие сраные деньги! Тело Дьюка еще не остыло, а вы уже слетелись, как стая ворон!
Грузный репортер поднялся с земли и принялся вопить о физическом ущербе и сотне свидетелей, но его крики потонули в громком хохоте. Даже журналистам казалось смешным, что кто-то может иметь претензии к семидесятивосьмилетнему старцу.
Рот Пита дернулся, словно он пытался подавить удовлетворенную усмешку.
— Как вы все, должно быть, понимаете, моя мать слишком раздавлена чудовищной новостью, чтобы думать о завещании. Благодарю вас, мистер О'Маони, что вы так печетесь о нашей семье. — Толпа одобрительно загудела. — Я понимаю, что завещание — предмет неподдельного интереса любого уважающего себя папарацци. — В этот момент Шеймус бросил на толстого репортера ненавидящий взгляд. — Скажем так, я и моя мать не ожидаем от завещания никаких особых сюрпризов.
— А как же Каролин и Хантер? — выкрикнул человек, не удосужившийся назваться. — Как выдумаете, их ждут сюрпризы?
Питер выдержал паузу. Он не желал, чтобы камеры запечатлели его в состоянии волнения.
— Нашей семье нужно готовиться к похоронам. В данный момент я могу думать только об этом и о состоянии моей бедной матери, потрясенной случившимся.
— Ладно, парни, на сегодня все, — заявил Дэвид Роу, подталкивая Пита и Шеймуса к дому. — Дайте семье хоть немного покоя.
С разочарованными лицами толпа стала рассасываться. Блокноты закрывались, камеры выключались, журналисты обменивались комментариями.
— Нет, это возмутительно! — бормотал Шеймус. — Вот так нагло спрашивать о завещании!
Солнечный свет играл на лужайках, отчего трава казалась изумрудной и местами салатовой. Шеймус искоса глянул на Пита. Он знал парня целую жизнь, но тот до сих пор оставался для него загадкой. Дьюк и его сын были словно вода и масло, до такой степени отличались друг от друга. Даже когда Питер был маленьким мальчиком, он не мог найти к отцу должного подхода, хотя и стремился во всем ему угождать. Со временем неудовлетворенность дала начало отчуждению, а затем и глухой ненависти. Шеймус очень любил Дьюка и, будучи с ним почти одногодкой, прекрасно понимал. Но сейчас, шагая в сторону Хэнкок-Парка рядом с Питом, он чувствовал себя чужаком. В душе он не просто недолюбливал Пита, но и презирал этого слабака. Ни рыба ни мясо.
— Даже не знаю, — произнес Пит задумчиво. Лицо его было совершенно бесстрастным. — Думаю, они интересуются завещанием, потому что это их работа. Ну, задавать вопросы. — Он остановился и поднял, наклонившись, с дорожки пригоршню гравия. Мелкие камешки один за другим полетели в зеленые кипы кустов, росших поодаль.
— Но ведь всем известно, как именно Дьюк хотел распорядиться деньгами, разве нет? — спросил Шеймус, глядя, как колышутся ветки акации. — Уже завтра в газетах напишут, что Каролин получит наличные, Минни достанется дом, а тебе, Лори и Хантеру Дьюк оставил по отдельному трастовому фонду. Так было решено еще много лет назад, как только родился Хантер.
Пит хмыкнул, высыпал из кулака остатки камешков и направился к подъезду. Вытерев пыльную руку о штанину, он протянул руку Шеймусу.
— Доброй ночи, старик, и спасибо за сегодняшнее терпение. Я знаю, что тебе пришлось нелегко.
Господи, что за жалкий человек, подумал дворецкий с досадой. Сколько равнодушия в его тоне! Волновало ли Пита, что тело его отца лежало в холодном морге в западной части Голливуда?
— Нам всем пришлось нелегко, — вслух сказал он и, отвернувшись, направился к машине — и своей собственной, отдельной от Хэнкок-Парка, жизни.
Впервые в его почти восьмидесятилетней жизни рядом с ним не было Дьюка Макмаона.
— Дорогая, просто позвони домой, — настойчиво сказал Чарли. — Если не ради себя, то хотя бы ради сына.
— Не могу. Просто не могу, и все.
Чарлз выпрямил спину и скрестил перед собой ноги. Он сидел на мягком диване в своем домике в Сентури и смотрел на Королин. Они только что приняли душ после яркого, но утомительного секса, и чувствовали приятную опустошенность.
Каролин сообщила Дьюку, что едет в спа-центр, где проведет минимум сутки, а потому просила не ждать ее раньше вечера. Проснувшись поутру, она прошла на кухню, чтобы приготовить себе и любовнику завтрак, включила телевизор и попала на выпуск новостей. Каролин открыла холодильник и вынула три яйца, пакет молока и помидоры, когда сообщили о внезапной кончине Дьюка. Молоко выпало из ее рук, заливая паркет, почти так же, как немного раньше подобный пакет выскользнул из старческой руки Дьюка.
Теперь она сидела в гостиной, одетая в свитер Чарли, который он брал с собой, когда ходил на рыбалку. Она пила сладкий чай, приготовленный любовником, и не отрываясь смотрела на экран. По новостному каналу крутили и крутили один и тот же ролик: врачи вывозят тело Дьюка, лежащее на носилках, и заталкивают тележку в машину. Вокруг дома и по кухне шныряют полицейские, хотя давно установлено, что смерть наступила в результате сердечного приступа. Камера выхватывает отдельные моменты трагедии — Минни, сорок лет прожившая с продюсером, в окружении заботливых родственников, озабоченное лицо Пита. Дикторов новостей больше всего интересовало местонахождение Каролин Беркли, давней сожительницы Дьюка, которой на момент его смерти не было дома. Затем шли нарезки, посвященные жизни продюсера, фрагменты фильмов и интервью.