Любимец (Спонсоры)
Шрифт:
Лестница, коридор и сама спальня были пусты – все еще завтракали.
Под ногами была вытертая тысячами шагов ковровая дорожка, я толкнул высокую дверь. Дверь знакомо заскрипела. Вот и комната – я мгновенно узнал ее и направился к моей кровати.
Я стоял над кроватью и не узнавал ее – вернее всего, моя кроватка уже развалилась, и они поставили там новую, но зато я мог себе представить, что лежу там и смотрю, как передвигается тень от листвы могучего дерева, растущего за высоким узким окном…
– Здравствуй, – произнес детский голос.
У моих ног стоял
Малыш протянул мне ручку.
Я пожал ее. Мои пальцы ощутили что-то странное, я пригляделся: пальцы мальчика были соединены перепонками, на босых ногах – то же самое. И сами пальцы на ногах куда длиннее, чем у меня.
– Я здесь сплю, – сообщил мне малыш.
– А я здесь спал раньше, – сказал я. – Только это было очень давно.
– А я испугался, – сказал малыш. – Мне сказали, что приехал злой дядя, который проверяет, как застелены постельки. А моя застелена плохо.
– Не бойся, – сказал я. – Твоя постелька отлично застелена.
Но малыш не слышал меня – он старательно разглаживал одеяльце.
Когда он нагнулся над кроваткой, я увидел на его спине два глубоких разреза, в которых пульсировала темная плоть.
Мне хотелось спросить у малыша, что это такое, но я испугался его обидеть.
– А теперь? – спросил малыш.
– Теперь совсем замечательно.
– А вы и есть злой дяди?
– Я добрый дядя, – сказал я. – Если хочешь, я буду с тобой дружить.
– Хочу, – сказал малыш. Он снова прогнул мне ручку и представился: – Арсений. А можно звать метя Сеней.
Я пошел вниз, Сеня за мной. Он обогнал меня на лестнице, на бегу разрезы на спине разошлись.
Людмила ждала меня внизу лестницы.
– Я не знала, куда вы пошли, – сказала она.
– Я хотел познакомиться с домом, – ответил я.
– Это уникальное предприятие, – сказала Людмила, глядя на меня и упор светлыми глазами, словно хотела проникнуть мне в сердца и выведать мот мысли. – Мы поставляем любимцев на всю Россию У нас сотни заявок.
Малыш отошел на шаг – он ее остерегался.
– А ты чего здесь стоишь? – удивилась Людмила. – А ну немедленно на процедуры!
Арсений не смог скрыть разочарованного вздоха и побрел прочь. Сначала я хотел остановить его, но тут же вспомнил, что у меня есть вопрос, который я не хотел задавать при малыше.
– Почему у него перепонки? – спросил я.
– У Арсения? – По крайней мере, она знает их по именам. – Такой заказ.
– Извините, я вас не понял. Какой заказ?
– Мы выпускаем из нашего питомника любимцев различного рода, – сказала Людмила. Мы с ней стояли неподалеку от входа в особняк и мимо нас пробегали малыши, которые уже позавтракали. Некоторые спешили к гимнастическим снарядам, стоявшим на обширной лужайке, другие расходились по бетонным домам. – Обычно от нас не требуется ничего особенного – мы должны гарантировать, что малыш здоров, лишен генетических изъянов, что он знает, как себя вести в доме спонсора, не будет там гадить или шалить. Так что когда приезжает заказчик, он берет себе детеныша из основной группы.
– Но перепонки?
– Это специальный заказ. Семья, которая заказала нам любимца, работает на морской станции в Черном море. Муж и жена. Они проводят в основном подводные исследования. Им удобнее иметь двоякодышащего любимца. Вы, надеюсь, заметили, что на спине у него жабры?
– Бедный мальчик, – сказал я.
– Ничего подобного. Это очень перспективное направление исследований. Под руководством спонсора господина Сийнико мы разрабатываем сейчас программу «нужные дети». Вы, может быть, не знаете, но в связи с трудностями материального характера спрос на обыкновенных любимцев падает. Мы должны соблазнить заказчика чем-то особенным. Мы должны пойти навстречу вкусам – потребитель решает все!
Мне было неприятно слушать Людмилу, потому что она говорила, словно внутри нее лежала страница квартального отчета, и она считывала ее абзац за абзацем. В школе гладиаторов Прупис рассказывал мне, что раньше человеческие дети учились в школах. Тогда все умели читать. Картина невероятная, трудно поверить, но у меня не было оснований не доверять Прупису. А когда были школы для людей, в них были отличники. Такие вот, как Людмила.
– Вы умеете читать? – спросил я.
– Что?
– Вы умеете читать буквы и слова?
Людмила вдруг покраснела, и я догадался, что она умеет читать, но боится в этом признаться.
– У меня хорошая память, – сказала она после паузы.
Я стал внимательно присматриваться к малышам. Людмила уловила мой ищущий взгляд и сказала, чуть улыбнувшись одними губами:
– Спецдетей у нас немного, и большей частью они в лабораториях под наблюдением. Но есть забавные… Ксюша, Ксюшенька, подойди к нам!
Маленькая девочка лет трех подбежала к нам.
И только тогда я сообразил, что вместо волос на голове у ребенка мягкая шерсть, которая переходит на спину.
– Погладьте девочку, – сказала Людмила.
– Погладить?
– Это незабываемое наслаждение, – сказала Людмила. – Я должна признаться, что если бы у меня была возможность, я сама взяла бы себе такую любимицу.
Но мне не хотелось гладить пушистую девочку, которая не испытывала никакого неудобства от своего уродства, да и не считала себя уродливой.
– Теперь, когда спонсоры знают, что мы можем изменить любимчика по заказу, к нам приходят такие забавные заказы, вы будете смеяться! Но конечно же это стоит громадных денег, и лишь самые высокопоставленные спонсоры могут себе это позволить.
Людмила направилась к группе детей, игравших на траве, и сказала, подходя к ним:
– А вот наше новейшее последнее достижение. И мы с господином Сийнико почти убеждены, что эта модель завоюет рынок.
Когда мы подошли к качелям, и малыш, который раскачивал их, повернулся к нам, я еле удержался от непроизвольного вскрика. И в самом деле, экспериментаторы придумали необычное существо: это был обыкновенный земной ребенок, однако его головка и руки принадлежали махонькому спонсору, как бы спонсорской куколке.