Любимое блюдо
Шрифт:
Скорее всего, он с нетерпением ждал момента, когда сможет доказать мне тщетность моих попыток сбежать. Чтобы сломать меня еще сильнее. Нет, у него не было причин злиться. Это был еще один шанс продемонстрировать мне свое превосходство. Камера была наказанием за неповиновение, просто и понятно. Остальное же все я воспринимала неправильно.
Он взял расческу с туалетного столика, и я вздрогнула, на мгновение подумав, что мужчина может избить меня ей не из-за гнева, а из-за какой-то садистской необходимости, которую он позволил мне увидеть. Но вместо этого он сел позади меня, прижав свои бедра к моим, и принялся расчесывать мои волосы.
Когда мужчина закончил, то поцеловал меня и вышел из комнаты. А через несколько минут вернулся, протянул мне блокнот и снова ушел.
Глава 7
Я не стала его тут же открывать. Учитывая то, что последняя книга, которую он оставил специально для меня, имела некие указания, я не была уверена, что хотела знать содержание. Так что я оставила его на столе и пошла в балетную студию, чтобы посмотреться в зеркало.
Стащив футболку через голову, я осторожно отклеила пластырь. Я не могла не проверить, насколько ужасными были раны от кнута. Хотя какое это имело значение? Даже если они были не глубокими, он мог добавить новых. Я не знала, успеют ли они зажить до того, как он сделает это снова.
Я дождалась, пока все бинты будут сняты, прежде чем осмелилась взглянуть на свои повреждения. Приподняв волосы, я посмотрела через плечо на собственное отражение. Все выглядело не так уж и плохо. На бинтах оказалось совсем немного крови, что тоже было хорошим знаком.
Похоже, он остановился, как только повредил кожу. К тому же мужчина проявил осторожность, нанося удары только по верхней части спины и плеч, чтобы не оставить шрамов.
Я посмотрела туда, где, как знала, находились камеры, и задалась вопросом, не возникнут ли у меня проблемы из-за того, что сняла бинты, на которые он потратил столько времени. Но если мой похититель собирался проделать это снова, я решила, что ранам нужен воздух, чтобы они затянулись побыстрее. Так что я выбросила бинты в мусорную корзину в углу помещения.
В очередной раз посмотрев в зеркало, я уставилась на свой живот и на красные следы от воска. Я провела пальцами по временной метке, которая гласила «моя», желая, чтобы она осталась навсегда. После чего отбросила подальше эту мысль и скривилась, когда к ней прикоснулась.
Больше книг на сайте - Knigoed.net
Я смирилась с тем, что он никогда меня не отпустит. Он потратил слишком много времени и денег на все это. Я даже не могла себе представить, сколько месяцев он преследовал меня, чтобы узнать, что мне нравится, а что нет. Если бы этот мужчина не забрал меня именно таким способом, как он это сделал, то я бы пришла к выводу, что он - обычный парень, который пытается впечатлить меня своими подарками. Но я знала, как смешно это звучит.
Он был хищником, а я была его добычей. Независимо от того, как сильно я стала зависеть от него и жаждать его, я не забуду этого. То, что он делал и продолжал делать со мной, было неправильно, но постоянная борьба с этим, основанная на моральной стойкости, была слишком эмоционально изнурительной для меня. Смирение казалось более простым выходом.
Если я хотела сохранить хоть какую-то часть своего разума нетронутой, я должна была повиноваться. Сколько еще раз я смогу вынести заточение в плохой камере и пережить это, прежде чем окончательно сойду с ума и стану лишь оболочкой вместо
Он не должен был предоставлять мне хорошую спальню, студию, ванную и всю ту роскошь, которая находилась в этой комнате. Здесь не должно было быть окна, и он не должен был кормить меня лучшими блюдами, которые я только пробовала. Он не должен был доставлять мне никакого удовольствия. Я пыталась держаться за реальность, в которой все его действия оставались за гранью нормального, но мне становилось все сложнее видеть их в подобном свете, потому что вся моя нынешняя жизнь была сужена до него и тех вещей, которые он мог заставить меня почувствовать.
В прошлый раз я не успела изучить все книги или компакт-диски. За то короткое время, что я находилась в этой комнате и до того, как попыталась убить его, большую часть своего времени я проводила в студии, принимала ванны с пеной или примеряла одежду. Я просмотрела компакт-диски, обнаружив широкий спектр композиций, которые мне нравились: классика, рок, джаз, кое-какая национальная музыка.
Я не была поклонником зарубежных исполнителей, так что задалась вопросом, нравились ли они ему. И мне стало настолько любопытно, что я запихнула компакт-диск с восточной музыкой в CD-плейер. Она оказалась ритмичной, зажигательной и такой непохожей на то, что я слышала раньше. Ее пульсирующие ритмичные барабанные дроби, казалось, будто проходили сквозь меня.
В этой комнате не было ни телевизора, ни DVD-плеера, ни компьютера. Не было ни фильмов, ни новостей, ни рекламы, ни Интернета. У меня не было никакой связи с внешним миром. Никаких лиц, кроме его, даже на экране. Никаких голосов, кроме звука моего голоса в звенящей тишине.
Я присмотрелась к книгам. Я уже была знакома с полками, которые находились на уровне моих глаз. Они содержали много моих любимых книг, но теперь я решила изучить их более внимательно. В нижнем левом ряду, ближе всего к комоду, почти как бы скрываясь, расположился большой раздел эротики. Около пятидесяти изданий. Все они были одной тематики. Сексуальные извращения. Большинство из них об отношениях Хозяин/раб. Некоторые из них оказались мне знакомы.
«История O», например, была классикой, которую я бы просто не стала перечитывать, учитывая мои текущие обстоятельства. Я даже представить себе не могла, как много из книжных сцен мы собирались воплотить в жизнь. И не была уверена, что хотела бы об этом узнать.
Одно дело, когда это написано на бумаге и представляет собой вымысел, и совсем другое, когда происходит в реальности. Тем не менее, книги все еще стояли на полках, взывая ко мне и соблазняя прочитать, чтобы узнать их эротические тайны.
Я больше не была подростком, хихикающим с фонариком в руках и читающим что-то грязное и запретное. Я была взрослой женщиной, которая жила этим кошмаром, пока какая-то темная часть меня желала оказаться на свободе, но какой у меня был выбор, кроме как погрузиться еще глубже?
Мой взгляд вернулся к столу, к обыкновенному черному блокноту на кольцах, который мог бы использовать студент колледжа. Я знала, что он не был пуст. Он не был простым ежедневником, в который я могла бы записать то, что со мной произошло.