Любить Дженевив
Шрифт:
– Очень хорошо, Иден.
Эдмунд Руссу выглянул за дверь, после чего служанки ввезли в класс ещё два тела. Названные по имени, Атом (чьё имя я узнала в этот момент) и Рейнольд поднялись и заняли места над призрачно-белыми простынями. Их речь была несвязной и слишком расплывчатой. Порой мне приходилось нагибаться над столом, чтобы расслышать их несвязный поток сознания. Атом проводил вскрытие женщины, которая умерла от пилефлебита. Несмотря на не очень хорошее, наполненное лишними замечаниями заключение, со вскрытием он справился блестяще.
В
– Причина смерти: продолжительное употребление опиума, – выдал заключение он. – На уголках рта заметны следы рвоты: смею предположить, умерла она не более трёх суток назад. Также мы можем заметить ухудшение деятельности желудочно-кишечного тракта. В целом, умерла она от дыхательной недостаточности. Я вижу на левой руке точки от введения вещества внутривенным способом, из этого, уверен, – причина в передозировке.
– Блестящая работа, мистер Уильямс. Вы можете вернуться на своё место.
Ощутив приток горячей крови к вискам, я нервно провела пальцами по затылку. Губы пересохли, и я порывисто облизала их и крепко сжала. Иден, сидящая рядом, склонилась к моему лицу, всматриваясь в мои глаза с несвойственным ей непониманием: обычно ей требовалось меньше минуты, чтобы понять ход моих мыслей.
Когда ввезли следующий стол с отдающей гнилью человеческой плотью, я повернулась к подруге и перешла на самый низкий шепот, на который только была способна.
– Вот оно!
– О чём ты?
– Опиум. Передозировка наркотическим веществом на почве неконтролируемого, продолжительного употребления.
Иден задумчиво сжала губы и спустя мгновение согласно кивнула головой.
– План отличный, – прошептала она. – Если профессор Руссу будет проводить вскрытие, вывод только один: передозировка. Джереми наверняка сумеет раздобыть его без лишнего шума; я слышала, в борделе на Голден-Сквер любят подобные вещи.
– Если кто-то узнает, – пробормотала я, – у нас будут проблемы.
– У нас уже проблемы, Джен. От ещё одной мир не перевернётся.
Вскрытие, проведённое Марией и Филинном, профессор оставил без особого внимания. Эти двое – самое слабое звено нашего курса. Мария боялась вскрытых вен, а Филинн часто блевал себе под ноги от вида трупов. Никто не понимал, как их занесло в судебную медицину, но одно оставалось неизменным – понимание, почему эти двое вместе.
Следующими проводили вскрытие Кирия и Каспер – пара заносчивых, высокомерных снобов, которые, несмотря на их необузданность и отвратительное поведение, были достойными соперниками в этой борьбе. Кирия работала медленно; её надрезы были плавными, мягкими, отчего и крови больше. Утерев нос, она раскрыла грудную клетку и погрузила в неё руки почти по локоть.
Её напарник, Каспер, работал на скорость, как и многие здесь. Иден считала его говнюком,
– Молодцы, ребята. Хорошо сработали. – Громкий хлопок в ладони, и моё сердце бьётся о грудную клетку ощутимо быстрее. – Мисс Морис, ваша очередь.
Я вышла к небольшому деревянному столу и упёрлась в него руками. Служанки со стеклянными глазами освободили класс от двух вскрытых тел и ввезли последнего на сегодня мертвеца. Я шумно втянула ноздрями воздух и на мгновение сомкнула веки. Никакого стеснения, никаких колебаний, только чёткость, внимательность и уверенность. Когда я вновь открыла глаза, руки больше не дрожали.
– У вас двадцать пять минут.
Я кивнула и стянула с тела простынь. Передо мной лежал юноша приблизительно моего возраста, только с призрачно-бледной кожей, отдающей лёгкой синевой. Из наружного осмотра я могла вынести лишь огромный синяк в области рёбер и серые мешки под глазами.
– Исходя из внешних наблюдений, могу сказать, что время смерти наступило совсем недавно. Из повреждений – синяк в районе рёбер… – Надев перчатки, я прощупала рёбра. – …но переломов нет.
Правой рукой я потянулась за секционным ножом и провела два симметричных разреза: от сосцевидных отростков височных костей вниз, по боковым поверхностям шеи и до акромиальных отростков лопаток, в конце соединяя разрезы одним поперечным. Образовавшийся лоскут кожи я отсепарировала и отбросила кверху, открывая широкий обзор на органы и ткани. Составив в голове пошаговый план работы, я вновь вздохнула и принялась за открытые органы.
Я разрезала желудок, откидывая переднюю стенку вверх. В нос ударил жуткий запах застоявшегося спирта, отчего я едва устояла на ногах. Я извлекла содержимое желудка в чистую посуду, продолжая давать характеристику другим органам. Исследования печени во всей красе продемонстрировали любовь парня к алкоголю.
– Заключение: причина смерти – отравление метиловым спиртом. Парень, судя по состоянию внутренних органов, любил выпить, и, исходя из наблюдений, смею предположить, что он перепутал метиловый спирт с этиловым, ведь по запаху определить разницу довольно трудно.
– Уверены?
– Да, – кратко ответила я.
– Что ж, замечательно. Вы блестяще справились, мисс Морис, и всего-то за тринадцать минут и двадцать две секунды.
Сняв фартук, я бросила его в мусорный бак и вернулась за свой стол. Иден нервно расчёсывала ногтями шею, видимо, отходила от всплеска адреналина. От нас разило внутренностями и опилками. Профессор, прежде чем перейти к продолжительному монологу, склонился над купой перепачканных чернилами листов и поставил отметку.
7