Любить Дженевив

Келлер Николь Ава

– Предположительно пять дней. Вздутия живота при вскрытии обнаружено не было, значит, смерть настигла её менее чем одиннадцать суток назад… – Брови незаметно для меня сошлись к переносице. Я подняла глаза на Иден, надеясь, что она улавливает ход моих мыслей без слов.

– Нам неизвестно, как долго тело Одетты находится в Академии, – сказала она, глядя мне в глаза.

– Академия не желает распространяться о случившемся, – вмешался Джереми, выбрасывая недокуренную сигарету в лужу. – Иначе здешняя аристократия приостановит финансирование. То, что профессор Руссу позволил самостоятельно провести вскрытие студентке, вместо того чтобы заняться им лично, лишь доказывает, что

в действительности заниматься расследованием Академия не будет. Они предпримут всё возможное, чтобы об этой девушке забыли.

– Я блестяще справилась, – процедила я.

– Не сомневаюсь, Дженни, но в самом деле странно, что Руссу доверил студентке второго курса такую серьёзную работу: как ни крути, мисс Чарльз была убита. Она – жертва. Этим должен заниматься официальный судмедэксперт.

– Джереми дело говорит, – согласилась Иден. – Что-то здесь не так. И кто тот человек, который направил её на территорию СССР?

– Стоит предположить, что этот «кто-то» – член О.П. – Томас нахмурил брови, вслушиваясь в шелест листьев за моей спиной. – Они, обычно одни и те же, ежегодно направляют студентов в разные концы мира.

– Нам нужны списки.

– В «Обществе Профессоров» без изменений остаётся золотая группа кураторов и директор Кавендиш.

– Одетту могли распределить в Молдавию по чей-то рекомендации, – уточнил Томас.

– Губернатора? – предположила я.

– Вполне вероятно.

От избытка предположений и отсутствия подтверждений голова шла кругом. Томас сжимал губами фильтр второй сигареты, блуждая затуманенным взглядом по поверхности озера. Он нервничал, когда загадки бросали вызов его мозгу. Тогда Томас начинал чувствовать себя ничтожеством, как маленький муравей, которого «великан», называемый «человеком», способен уничтожить одним движением ботинка.

***

Сумерки, сопровождаемые вечерним холодом, обволакивали меня с ног до головы. Я накинула на голову пальто, а по небу пробежал раскат грома. Гроза словно смеялась надо мной. Перепрыгнув выступ и перешагнув вход в центральный корпус Академии, я сунула служанке промокшее насквозь пальто и направилась в Золотой зал. Помещение, где каждый миллиметр укрыт красным деревом и вечно блестящим золотом. Множество длинных столов, к которым придвинуты роскошные стулья с бархатной бордовой обивкой.

На столах – десятки крошечных свечей, дрожащих в объятьях огня, «одетого» в канделябры. Я заняла своё место, которое отвоевала ещё на первом курсе: центральный стол, шестой стул между Томасом и Джереми. Юноши болтали между собой, и их слова едва ли были слышны Иден и Теренсу, сидящим напротив. Мэгги активно жевала ужин. Когда директор Кавендиш поднялся, Золотой зал погрузился в тишину.

– Дорогие студенты, – начал он хриплым, сдавленным голосом. – Первый священный ужин – повод собраться всем вместе и официально отпраздновать ваше начало в стенах Академии Святого Марка. Для кого-то – начало, для кого-то – продолжение, а для кого-то – окончание. Будем надеяться, что этот учебный год…

Центральное витражное окно распахнулось, так что свечи тотчас потухли. От внезапно подступившего волнения я жадно глотнула ртом воздух, выискивая в темноте встревоженные лица друзей. Служанки засуетились, стали повторно зажигать почерневшие фитили, в то время как над двустворчатой дверью, ведущей в зал, опускалось длинное белое полотно.

Вскоре с высоты двух метров засиял небольшой глаз проектора, которого в стенах Академии никогда не было. Инновационные изобретения здесь запрещены. Кровь застыла в моих жилах, отчего стали неметь пальцы. Томас сплёл наши руки в одно целое. Я вытолкнула

из лёгких порцию воздуха и незаметно прижалась к другу, чувствуя, как моё волнение лишь усиливается под его прерывистым, напряжённым дыханием.

«Дорогие студенты,

а слышали ли вы сказку об убитой негоднице? Ох, в Молдавии пришлось ей нелегко, да кто ж знал, что магнат её погубит. Погодите, кто знал? Ох, кажется, я знал…»

От быстро пробегающих по экрану строчек кружилась голова. Приторно-сладкий мужской голос обволакивал нас полностью. Казалось, из каждого пустого угла доносилось наигранное задумчивое мычание. Я невольно вжалась в стул, чувствуя, как руки покрываются гусиной кожей. Томас до хруста впился в мои пальцы.

«Вечно смеющиеся девочки долго не живут, а хороших девочек не убивают. Так ли вы считаете, мисс Чепмен? Давайте поговорим о ваших секретах?»

Мэгги сжала челюсти, уставившись в тарелку с остатками ужина. Её розовые губы тряслись; казалось, она вот-вот заплачет. Теренс разжал её сжатые в кулак пальцы и ободряюще улыбнулся, но она отвернулась, продолжая сверлить взглядом стол перед собой.

«Или, может, вы желаете услышать о прекрасной мисс Крессит и её глубокой любви к мистеру Кларенсу? Настолько глубокой, насколько она способна открыть рот. Она так любит слушать томный голос мистера Кларенса… Кажется, его тембр трогает её за всё, что только можно…»

Профессора ахнули, разом вскочив на ноги. Пока студенты боролись с проектором, дворецкий отчаянно пытался сорвать экран с крючков. Аноним засмеялся так громко и ясно, что меня бросило в жар. «Аноним», – пронеслось в моей голове. Он ждал, пока проведут вскрытие, и теперь готов заявить о содеянном в самых ярких красках? От одного представления «подробностей» мне скрутило желудок.

«Каковo это, мисс Морис?

Знать, что нечто, принадлежащее вам, способно перейти в руки нового владельца? Вашу игрушку пытаются похитить! Признаться, я никогда не увлекался вторым курсом, но, глядя на вашу маленькую группу, понимаю: пришло время перемен. Как далеко вы готовы зайти, чтобы сохранить свои секреты? Увидим позже. А сейчас время загадок!

Вторая вечно смеющаяся девочка спит с парнями своих подруг…

Но это ли самое страшное? Или, может, страшнее узнать, с чьими отцами она разговаривает о вечном под звёздным небом?

Угадайте: правда или неправда?

До новых встреч! И помните:

Теперь я в склепе. Я вытащил ваши скелеты.

Ваш Добродетель

3

Проектор разлетелся вдребезги. Директор Кавендиш, тяжело дыша, сел на своё место, жадно хватая ртом воздух. Моё сердце глухо долбилось в грудную клетку, отчего я едва могла пошевелиться. Томас настолько сильно сжал мои пальцы, что они посинели. Я быстро осмотрелась: студенты нервным шёпотом обсуждали «вторую смеющуюся девочку», и лишь Дакота, казалось, чувствовала волнение. Её серые глаза, как два мерцающих стекла, рассматривали разбитый вдребезги проектор, не моргая. Теренс поднялся из-за стола и мотнул головой в сторону огромных окон, предлагая обсудить случившееся поодаль от чужаков. Сжимая дрожащую руку Мэгги, Иден первая выскочила в вестибюль. Мы направились в павильон.