Любить Эванджелину
Шрифт:
Роберт повесил трубку. Сцепив руки за головой, он лежал на спине и смотрел, как солнце появляется из-за гор. Предыдущим днем он больше, чем когда-либо, усомнился в связи Эви с Мерсером. Хотя Роберт с большой долей вероятности допускал, что она встречалась с Мерсером на озере, однако или Эви не сообщила тому о присутствии Кэннона, или не знала о его связи с «ПауэрНэт». Шпионская сеть казалась хорошо организованной, раз уж ее членам удавалось так долго оставаться незамеченными и не пойманными. Учитывая это, Эви должна была знать о нем. По крайней мере, Мерсер уведомил бы ее о его, Роберта, присутствии. По какой причине ее могли оставить в неведении относительно его личности? Если только ее соучастие было весьма незначительным, и никто не подумал, что ей нужно сообщить?
Другая возможность заключалась в том, что на самом деле Эви распознала его имя, или ей о нем сообщили, но по каким-то собственным причинам она решила не передавать информацию о том, что он арендовал бокс на ее пристани и, казалось, проявлял к ней глубокий личный интерес.
И в том, и в другом случае отсюда следовало, что Эви не ладила с другими членами шпионской организации. С одной стороны, это означало, что Роберт нащупал слабое место, которое мог бы использовать. С другой стороны, ее жизнь могла оказаться в опасности.
Эви договорилась с буксировщиком, чтобы тот притащил пикап на пристань. Когда автомобиль прибыл, Берт сунул голову под капот и начал обследование. Затем лег на тележку, вкатился под днище и продолжил осмотр снизу. Появившись вновь, Берт не испытывал оптимизма относительно возможности отремонтировать двигатель.
— Слишком много повреждений, — сказал он, — тебе лучше сразу купить другой мотор.
Она ожидала этого и мысленно уже прикидывала свои финансовые возможности. Платеж банку по ссуде за пристань в этом месяце можно перенести на более поздний срок, а потом придется отложить другие платежи, чтобы погасить этот. Несколько дней можно обойтись без автомобиля и использовать лодку для поездок туда-сюда от дома до причала, а в случае крайней необходимости куда-то поехать, позаимствовать машину Беки, хотя Эви и не любила этого делать.
— Я обзвоню продавцов и постараюсь найти двигатель, — сказала она. — У тебя будет время установить его для меня?
— Конечно, — легко ответил Берт, — в любом случае сейчас работы не много.
К тому времени, когда приехал Крейг, чтобы освободить Эви, все было устроено. Она нашла двигатель, и, как только его доставят, Берт сможет начать установку. Если на пристани не будет слишком много работы, завтра вечером она сможет поехать домой уже на машине.
Но, судя по опыту, дела обычно шли не так, как задумано. Она бы не удивилась, если бы Берт вдруг оказался завален множеством лодок, требующих его внимания.
Поездка через озеро получилась приятной, несмотря на беспокойство. Вода была зеленой, окружающие горы — в голубоватой дымке, а толстые пушистые облака, медленно плывшие по небу, время от времени ненадолго давали передышку, спасая от палящего солнца. Над озером лениво кружили чайки, а вдали высоко в небе парил орел. Это был один из тех дней, когда находиться в помещении почти невыносимо.
С такими мыслями в голове Эви, как только приехала домой, отложила на потом свои финансовые проблемы и вытащила газонокосилку, чтобы постричь лужайку перед домом. С неудовольствием она уставилась на большое черное масляное пятно в том месте на подъездной дорожке, где стоял пикап. Если бы этим утром, когда она выезжала, было светло, если бы она не поменялась сменами с Крейгом, она бы увидела масло и не поехала на машине. Двигатель все еще оставался бы неповрежденным, и счет за ремонт был бы намного меньше.
Просто так неудачно все совпало.
Закончив работу во дворе, Эви ушла в помещение, чтобы остыть и заняться немногочисленными домашними делами. К трем часам она уже снова была на открытом воздухе и сидела на веранде, опустив ноги в воду. Рядом с ней стоял запотевший стакан с ледяным чаем. Волнуясь из-за пикапа, ничего не добьешься. Она сможет справиться с этим так же, как справлялась со всеми денежными кризисами, возникавшими за эти годы, — с помощью строгой экономии, пока все счета не будут оплачены. Больше она ничего не может сделать, поскольку маловероятно, что добрая фея насыплет деньги ей в подол. Хотя существует возможность устроиться на полставки в один из ресторанов быстрого обслуживания, где подают завтраки, и работать там по утрам. Сорок долларов в неделю — это сто шестьдесят долларов в месяц, достаточно, чтобы оплатить счет за электричество, и еще немного останется, чтобы заплатить за газ. Но сейчас ей хотелось просто сидеть на террасе с ногами, опущенными в воду, и разглядывать горы, чувствуя довольство, растекающееся по телу.
Там Роберт и нашел ее. Он обошел дом сбоку и приостановился, когда увидел, что она сидит на облупившихся досках с закрытыми глазами и лицом, приподнятым к солнцу. Длинная толстая золотая коса переброшена вперед через плечо, и на затылке открылась изящная соблазнительная впадинка. На ней был не самый изысканный наряд, просто вылинявшие джинсовые шорты и свободная белая сорочка, но пульс у него забился быстрее, пока он рассматривал грациозный изгиб ее плеч, восхитительную округлость тонких рук, роскошные очертания ног. Порозовевшая от солнца кожа, подобно сочному персику, испускала золотистое сияние. Глаза Роберта, все его тело загорелись при взгляде на Эви. Рот буквально наполнился слюной, так что пришлось сглотнуть. Никогда он не испытывал такого настоятельного вожделения ни к одной женщине. Больше всего хотелось просто наброситься на нее и овладеть ею прямо здесь и сейчас, без раздумий и ухищрений.
Эви не догадывалась о присутствии Роберта, пока пол не задрожал у него под ногами. Когда она повернула голову, чтобы посмотреть, кто ее навестил, в глазах у нее не было испуга, а только ленивое любопытство, сменившееся теплым радушием. «Даже обычный пятилетний ребенок в большом городе более насторожён, чем здешние люди», — подумал Роберт, усаживаясь рядом с Эви и начиная снимать туфли.
— При-и-и-ве-е-е-т, — сказала она, воплощая радостную безмятежность в одном этом слове, растянутом настолько, что за то же время Роберт мог бы произнести его дважды.
Он обнаружил, что улыбается в ответ, действительно улыбается, губы изгибаются мягкой линией, а сердце колотится в груди. Он хотел ее с того момента, как впервые увидел. Но несколько раз совершенно неожиданно попадал в плен ее обаяния. Сейчас он остро чувствовал и то, и другое, даже более того — он был околдован.
Он кружился на неисчислимом множестве танцплощадок, держа в своих объятиях несметное количество красивых женщин. Тех женщин, которые могли позволить себе быть изнеженными и носить самые дорогие наряды и драгоценности, женщин, которые ему искренне нравились. Он занимался любовью с этими женщинами нежно, медленно, в роскошной обстановке. Он овладевал женщинами, когда в каждую встречу возбуждающий риск добавлял остроты ощущениям. Но он никогда не чувствовал себя более очарованным, чем сейчас, сидя рядом с Эви на облупившихся старых досках под раскаленным полуденным солнцем, омывающим все вокруг ослепительным светом. От духоты по спине и груди Роберта стекал пот, а все его тело пульсировало от полноты жизни. Даже в кончиках пальцев он ощущал пульс. Потребовалось все его немалое самообладание, чтобы удержаться и не опрокинуть Эви, раздвигая ей ноги так, чтобы он смог проникнуть в нее.
Но, кроме этого, при всей интенсивности желания он испытывал странное удовольствие от ожидания. Он возьмет ее. Но сейчас он попал под обаяние ее медленной улыбки, был очарован сиянием ее кожи, теплым женским запахом, с которым не сравнятся никакие духи. Просто сидеть рядом с ней означало быть ею плененным, и это было все, чего он желал.
Сняв туфли, Роберт закатал штанины брюк цвета хаки и сунул ноги в воду. Вода была теплой, но по контрасту с его кожей освежающей. Он почувствовал себя почти комфортно.