Любить и помнить (Демоны прошлого)

Кауи Вера

Когда дверь палаты наконец открылась, в коридор вышел доктор, и они по его лицу прочитали, что он сейчас скажет. Эд испытал что-то похожее на облегчение. Просто ждать дольше было уже сверх сил.

– Очень сожалею, – сказал доктор. – Нам не удалось восстановить работу сердца. Оно было слишком ослаблено. Несколько ударов – и все. Мы сделали, что могли. Примите мои соболезнования.

Сара кивнула, словно подтвердив, что случилось то, что должно было случиться.

– Благодарю вас, – сказала она. – Я уверена, что вы сделали все возможное. – Она поднялась. – Могу я его видеть?

– Если

желаете.

Доктор открыл перед ней двери палаты и пропустил вперед. Сам он последовал за ней.

Эд сел, снова посмотрел на часы. Они пробыли здесь всего двадцать минут.

Через какое-то время в коридор вбежал Джеймс. Тяжело дыша, стал возле Эда.

– Он только что умер, – сказал Эд. – Мама у него.

– Что случилось?

Эд рассказал.

– Мы этого ждали, – с трудом проговорил Джеймс, – но когда это случилось... все равно это шок.

Он сел рядом с Эдом.

– У нас, Латрелов, сердечные заболевания – наследственное. Дедушка умер от сердечного приступа. Его нашли в розовом саду, на любимой скамейке. Руки опирались на трость, голова свесилась на грудь, будто он спал.

– Славный был старик, – заметил Эд.

– Да, ты ведь его знал, я и забыл.

– Проводи маму домой. Здесь ей больше делать нечего. Надо сделать соответствующие распоряжения дома.

– Ты имеешь в виду похороны? – Джеймс помолчал и продолжил: – Я еще никогда не присутствовал на похоронах. Когда умер дедушка, я был очень маленький. – Он внимательно посмотрел на Эда. – Но ты наверняка был.

– Да.

Из палаты вышла Сара в сопровождении доктора. Джеймс подошел к ней, взял ее руки в свои. Она слабо, с отсутствующим видом улыбнулась сыну. Доктор с любопытством переводил глаза с Джеймса на Эда, но ни о чем не спрашивал. Сара обернулась к нему:

– Спасибо за все, что вы сделали. Я вам очень признательна.

Она протянула доктору руку, тот пожал ее и оставил их.

Джеймс неуверенно взглянул на Эда. Эд взял Сару за руку.

– Нам здесь больше нечего делать, – сказал он. – Я провожу тебя домой. Ты с нами, Джеймс?

– Я взял машину у Тима Кэрью. Надо доставить ее обратно. Она ему понадобится, ему домой ехать.

– А как ты доберешься до Латрел-Парка?

– – Что? – Он взглянул на мать. – А, меня Памела подвезет. Ты как, ничего?

Сара еще раз, одними губами, улыбнулась ему.

– Ничего, – ответила она, погладив сына по руке. – Не беспокойся, дорогой. Со мной Эд.

По лицу Джеймса сразу стало ясно, что он успокоился.

– Значит, увидимся дома. – Он обнял мать, на секунду прижал к себе. – Мне ужасно грустно.

Она прижалась к нему щекой, рассеянно улыбнулась.

Сара заговорила, когда они уже проехали полпути до Латрел-Парка.

– Он выглядел так молодо, – сказала Саpa. – Как когда-то. Его лицо опять стало... человечным.

Джеймс, должно быть, успел позвонить Бейтсу, потому что, когда они приехали домой, тот сразу же вышел к Саре и выглядел крайне расстроенным.

– Дорогой Бейтс, – сказала она, – вы всегда были для него опорой. Спасибо вам.

Тот не сразу смог ответить.

– Я зажег камин в гостиной. Ступайте туда, я принесу чай.

– Хорошо, – благодарно ответила Сара. –

Спасибо, Бейтс.

Огонь в камине горел ярко. Сара подошла, протянула руки к огню, чтобы согреться. Потом посмотрела на портрет Джайлза. Эд стал рядом с ней, и они стояли молча, пока она не приникла к его груди. Он нежно обнял ее, а она крепко обвила его руками, будто ища защиты. Он прижался щекой к ее волосам. Так они и стояли.

Когда Джеймс открыл дверь в гостиную, они даже не услышали. Он отступил назад и прикрыл за собой дверь.

Джайлза Латрела похоронили в фамильном склепе усыпальницы при церкви св. Иоанна Евангелиста в Литл-Хеддингтоне. Проводить его пришла почти вся деревня. Базировавшаяся Литл-Хеддингтоне эскадрилья бомбардировщиков 97-го авиаполка американских военно-воздушных сил была представлена генерал-майором Отисом Б. Миллером и полковником Эдом Дж. Хардином.

Прошло несколько недель, прежде чем Сара нашла в себе силы заняться личными вещами Джайлза. Одежду по оставленному им распоряжению Бейтс упаковал и отправил в приют. Осталось просмотреть мелкие вещи, то, что было в карманах, в кошельке, в ящиках стола. Бейтс собрал все это в комнате Джайлза, но Сара поднялась туда только через полтора месяца после похорон. Открыв дверь, она почувствовала пустоту утраты. Комната была голой, чисто прибранной, безличной. В ней не осталось никаких признаков присутствия Джайлза. Аккуратно застеленная постель. На туалетном столе – щетки с серебряной отделкой – ее свадебный подарок мужу – и серебряная шкатулка, в которой он хранил запонки и булавки для галстука. Рядом золоченое охотничье ружье, которое Джайлз унаследовал от сэра Джорджа, который в свою очередь получил его своего отца, а тот – от своего. Теперь оно перейдет Джеймсу.

Сара села за письменный стол у окна и стала выдвигать ящик за ящиком.

Старые бухгалтерские книги, налоговые квитанции, счета, клубные карточки, библиотечные билеты, письма, авторучка с золотым пером и карандаш – Сара сложила их в шкатулку для Джеймса вместе со своей фотографией, сделанной во время представления ко двору. Ей самой этот портрет никогда не нравился, но Джайлз его любил и брал с собой в Африку. Саре казалось, что портрет ее идеализирует, представляет какой-то слишком эфемерной. А Джайлз говорил, что именно такой ее и видит.

Потом она принялась разбирать бумаги, складывая их в аккуратные пачки. Джайлз славился своим педантизмом. На каждом письме в верхнем правом углу стояла буква О – «отвечено» – и дата. Джайлз был очень щепетилен в этих вещах. Она разорвала письма и бросила в мусорную корзину. Бухгалтерские книги она отнесет в контору, квитанции тоже. Они могут понадобиться при оформлении наследства. Старые счета Сара выбросила. В кошельке были деньги, около двадцати фунтов, – их надо отдать Джеймсу, – квитанции, талон к дантисту, больничная карточка, карта с указанием группы крови, список книг, которые Джайлз собирался прочитать, фотоснимок Сары и Джеймса, фото дома. В одном из карманов она нашла записную книжку. В ней лежал сложенный вчетверо листок. Она развернула его. Аккуратным почерком Джайлза на нем было записано стихотворение. Она прочла. Это было что-то незнакомое, скорее всего переводное.