Любит-не любит
Шрифт:
– Хотелось бы надеяться, что нет, – ответила Александра на вопрос мужа.
Она просто диву давалась, как такая собранная, целеустремленная, твердо знающая, чего хочет от жизни, Валентина вдруг повела себя словно безответственная дурочка, стоило ей остаться наедине с этим типом. «Но ведь и меня Венчик некогда буквально околдовал. Сколько лет мы прожили вместе, прежде чем я узнала ему цену. Почему нас, бедных бизнесвумен, так и тянет к этим легкомысленным шалопаям? Что в них такого привлекательного? И не просто тянет, мы упорно закрываем глаза на все их выкрутасы, в глубине души надеясь,
Глава 8
Все здесь было не так, как в Москве, и ничего не напоминало о ее не имеющем никакого оправдания постыдном поведении, о нафантазированной свадьбе. И о Максиме, так похожем на Роберта Редфорда, что от одного этого можно было сойти с ума.
Однако это не мешало мыслям в голове Тины до одурения вертеться вокруг одного и того же. Как она могла настолько забыть о женской гордости, о своих чувствах к Максиму, что не раздумывая отдалась мужчине, цену которому хорошо знала? Ведь, чего греха таить, Тина только в первое мгновение не поняла, кто заключил ее в объятия. Но уже минуту спустя она догадалась и что это Венчик, и что последует дальше. Однако не сделала ничего, ни-че-го-шень-ки, чтобы предотвратить свое падение.
«Неужели я… нимфоманка?» – спрашивала себя Тина, и мурашки пробегали по ее коже. Но тут же неизвестно откуда выныривал невидимый оппонент и возражал: «Однако с Максимом у тебя ничего подобного не было. Вы ходили, взявшись за ручки, как влюбленные в советских фильмах пятидесятых годов, умилялись на цветочки и мечтали о светлом будущем, глядя на звезды. Если кому сказать, не поверят».
«Наверняка не поверят, – вздыхала девушка и тут же находила объяснение их поведению: – Но мы же были уверены, что все у нас впереди. Романтическая первая брачная ночь, которая ознаменует начало нашего супружества».
«Ха, первая брачная ночь?» – язвительно усмехался воображаемый собеседник. «Не в прямом смысле, конечно, – смущалась Тина. – А иносказательно. Так сказать, первая брачная ночь для нас с Максимом». Максим… У него такие добрые, с чуть ироничной смешинкой, глаза, мягкие сдержанные манеры, тихий приятный голос. С ним, как с добрым другом, легко. На него всегда можно положиться… Стоп! Как это положиться, когда тем же вечером она застукала его с Бинкой!
Неужели всем им – тут на ум приходило вполне определенное слово, которое в ходу у собачников, – нужно от женщины только одно? Нет, еще того хуже: они готовы вздыхать при луне с одной, строить с ней планы совместной жизни, а параллельно вкушать радости любви телесной с другой. Может, поэтому Максим и не настаивал на интимных отношениях с ней? Выходит, хорошо, что он так и не успел сделать ей предложение?
Но в это, вопреки очевидному, почему-то не хотелось верить. Не вписывалось лицемерие в характер ее бывшего жениха. Так что же тогда произошло на самом деле? Внезапно вспыхнувшая любовь заставила Максима вмиг забыть о ней, Тине, и помчать Бинку к себе домой? Но где
Тина жмурилась и трясла головой, чтобы не видеть того, что рисовало ей воображение. В любом случае ей есть за что нещадно казнить себя…
«А если бы я опять оказалась в темной приемной и все повторилось снова, как бы я себя повела?» – неожиданно возник в мозгу провокационный вопрос. Тина до мельчайших подробностей вспомнила себя, такую новую, незнакомую, и с ужасом и восторгом одновременно принялась переживать те позорные мгновения. Даже воспоминания о них переполняли ее ощущением невыразимого блаженства…
«Так кто же я после этого?» – снова спросила себя Тина и расстроилась, когда в голове начал складываться ответ. Самое странное, что она ни в чем не винила Венчика. Если кто и был виноват в случившемся, то только она одна. Ее же никто ни к чему не принуждал…
– О чем задумалась, Валюша? – спросила она девушку, замершую над грядкой. В полотняной сумке, висящей у Александры спереди, уютно расположился Петюня. Наружу торчали только аппетитные кукольные пятки и макушка с трогательным темным пушком.
– Да вот укроп пропалываю, – ответила та и посмотрела на свою руку. Из кулака торчало что угодно, только не сорняки. – Ничего, в салат сгодится, – смущенно сказала она, глядя на букетик ажурных листочков.
– И в салат, и в суп, – кивнула Александра. – А не хочешь составить нам с Петюней компанию? Мы решили пройтись.
Тина тут же положила пучок зелени на лист лопуха, поднялась и вытерла ладони о джинсовые шорты. Хорошо, что они с Александрой были одной комплекции и носили вещи одинакового размера. Иначе щеголяла бы сейчас Тина в шифоновом платье и на каблуках.
Тропинку они выбрали еле видную в густой траве. Под ногами то и дело похрустывали еловые шишки. На полянах над лиловыми чертополохами гудели симпатяги шмели. Раздражали только оводы, приходилось их отгонять веточками.
– Может, расскажешь, что тебя мучает? – напрямик спросила Александра, когда они отошли довольно далеко от дома.
Подслушать их никто не мог – было просто некому. Но затерянная среди елей и берез тропка настраивала на доверительный лад. А первозданная природа помогала собраться с мыслями, отмести мелочи, выделить главное.
– Сама не пойму, – призналась Тина. – Ну, то, что я повела себя не лучшим образом, и ежу понятно. Но сколько я ни думаю о случившемся, получается, что и все другие вели себя не сказать чтоб хорошо. Точнее, довольно странно, несообразно с их характерами…
– Ну, насколько я знаю моего бывшего мужа… – собралась было возразить Александра, но девушка перебила ее:
– Знаю, знаю, что ты хочешь сказать. Но все равно у меня такое ощущение, будто кто-то взял и поменял местами стоящие на шахматной доске фигурки по своему усмотрению. А ведь партия вроде как уже сложилась. Теперь же не ясно, чем все кончится.