Любить нельзя ненавидеть
Шрифт:
* * *
И без того непростая поездка, сопряженная с опасностями, превратилась в фарс. И все из-за девчонки. Они едва знакомы, а Корвин уже ее ненавидит. Как можно быть настолько безрассудной?
Хотя, если подумать, причина вовсе не в ее непоседливом характере. Скрипя зубами, он признал, что его бесит в первую очередь непослушание. Прежде ему не перечили. Даже когда он был пятилетним мальчишкой, его приказы выполняли безоговорочно. На место его мог поставить разве что отец, а после его смерти – никто. И вдруг девчонка смеет ему прекословить!
Он призвал духов – запереть дверь рыдвана, чтобы она не выходила без его на то воли. Не тут-то было. Девчонка распахнула дверь, точно на ней не стояло печати, и даже не поняла, что сделала. Она пользовалась силой теурга легко, как-то походя. То, что ему давалось с трудом и требовало сосредоточения, у нее получалось само собой. И это тоже раздражало.
Последней каплей стал побег к реке. Вода служила для нее магнитом, так и притягивала. Девчонка просто не могла перед ней устоять. Едва завидев реку, Эйвери выскочила из рыдвана и бросилась к ней.
Корвин был вне себя от ярости. Соскочив с лошади, он поспешил за девчонкой. Звать ее и приказывать вернуться – бесполезно. Она и не обернется. Но в его планы не входило ожидание. С помощью духов он возвел невидимую стену, не пуская девушку к реке.
– Так нечестно! – возмутилась она.
Обиделась, видите ли. Пусть скажет спасибо, что не выпорол при всех.
Он схватил ее за предплечье и потащил обратно к рыдвану.
– Мне больно, – вырывалась она.
– Отлично, – кивнул он. – Боль поможет тебе запомнить, что моих приказов необходимо слушаться. Раз по-хорошему не понимаешь, я могу и по-плохому. Только потом не скули.
– Нельзя быть таким грубым.
—Ты еще поучи меня, – огрызнулся он.
– Ой, кажется, это наша первая ссора.
Она улыбнулась, чем поставила его в тупик. Радуется ссоре? Да что с ней такое?
Он втолкнул девчонку в рыдван и сказал ее спутнице, прежде чем захлопнуть дверь:
– Научи свою подопечную манерам, или я прикую ее к сиденью цепью. Будет носить ошейник как собака.
Они снова тронулись в путь, и до вечера ехали без приключений. Эйвери даже носа из окна не показывала. Грубая сила как обычно не подвела. Девчонка стала как шелковая.
А потом вернулся солдат, которого Корвин отправлял разведать дорогу.
– Все спокойно, – донес он. – Путь на первый взгляд чист.
– А на второй? – нахмурился Корвин.
– Слишком все гладко, – высказал опасения солдат. – Едва ли повстанцы откажутся от такой возможности. Если нападать, то сейчас.
– Я позаботился о безопасности, – сказал Корвин. – Но лишняя осторожность не помешает. Передай остальным, чтобы были начеку.
Перед закатом они выбрали поляну для привала, выставили дозор. Палатки не разбивали, лишь костер развели. Все шло хорошо, как сказал разведчик: даже слишком.
Корвин держался в тени, подальше от костра, наблюдая одновременно и за своими солдатами, и за лесом вокруг. Его люди готовили ужин. От запаха мясной
Аромат еды привлекал не только его. Из рыдвана вышла Эйвери. Ее спутница давно сидела у костра, помогала с готовкой. Появление девушки вызвало переполох. Корвин не сразу понял, в чем дело. С его места девчонка виделась светлым пятном на фоне черного, ночного леса. Но едва она вошла в свет костра, все прояснилось: из одежды на ней была лишь полупрозрачная сорочка. Видимо, она уже приготовилась ко сну. Что ее дернуло выйти да еще в таком виде?
Тонкая ткань просвечивала насквозь, не скрывая девичьего тела, но Эйвери не думала прикрыться, словно так и надо. Послышались смешки и шуточки солдат, и Корвин едва не зарычал от злости. Чего она добивается? Неужели не понимает, как ее нагота действует на мужчин? Или хочет быть изнасилованной взводом солдат?
Он поспешил к костру. Солдаты, сально усмехаясь, вставали с мест.
– Отвернуться! – рявкнул Корвин.
Они выполнили приказ неохотно. Еще бы, такое зрелище. Но ослушаться побоялись. Так только подглядывали украдкой из-за плеч. Знали: глава Черного клана в гневе не щадит никого – ни правых, ни виноватых.
Вторая девушка вскочила и бросилась к подопечной. Обняв ее за плечи, повела назад в рыдван. Корвин отправился туда же. Следом за девушками он забрался внутрь.
– Что я опять сделала не так? – всплеснула руками Эйвери.
– Нельзя расхаживать голой перед мужчинами, – произнесла ее спутница.
– Почему?
Ее удивление было неподдельным, и Корвин прикрыл глаза рукой. Ощущение, что он угодил в общество душевнобольных, крепло с каждым часом.
Он обдумал ответ и в итоге сказал, не желая пускаться в объяснения реальной причины:
– Вид обнаженной девушки оскорбляет мужчин.
– Вот как, – девчонка приняла его слова за чистую монету. – Я этого не знала. Наверное, надо попросить прощения у солдат?
Она дернулась к двери, но он рукой преградил ей путь.
– Не стоит. Я поясню им ситуацию. Уверен, они тебя простят. Но впредь будь осторожнее.
– Такого больше не повторится, – заверила она.
Что ж, одной проблемой меньше. Хотя бы по этому поводу можно не волноваться. Теперь пора и о повстанцах подумать. Вот они настоящая беда, а он нянчится с девчонкой.
Повстанцы уже не первый год пытались свергнуть Черный клан. Еще отец Корвина имел с ними дело. Проклятые партизаны! Спят и видят, как бы извести его. И все ради того, чтобы освободить четыре стороны света от власти Черных. Не дождутся. Едва он получит полную силу теурга, уничтожит всех до одного.
Потому-то Эйвери так важна для повстанцев. Такой шанс опрокинуть Черный клан они не упустят.
Глава 4. Повстанцы
Я проснулась посреди ночи от холода. Спать ложились бок о бок с Санти – в рыдване особо не развернешься. Но сейчас место Младшей воспитательницы пустовало.