Любить нельзя расстаться
Шрифт:
– Роза, но демонов слишком много! – заломила Наташа руки и бросилась к окну, выходящему в парк и из которого видны были ворота. – Почему их так долго нет?!
Только она произнесла последнюю фразу, как ворота открылись, и в них появился сначала Вильем, ведущий под уздцы двух коней, а затем и Эмиль сидящий верхом на Беке. Он неестественно сидел в седле, склонившись к шее коня и одной рукой, державшийся за правый бок. Наташу от окна как ветром сдуло, она не стала спускаться по лестнице, а прямиком прыгнула в пролёт, мгновенно оказавшись внизу.
Вильем
Наташа буквально подлетела к братьям и в ужасе посмотрела на мужа, у которого вся рубашка с правой стороны пропиталась голубой кровью.
– Эмиль, тебя ранили, - больше утвердительно, чем вопросительно произнесла она и, подхватив его с другой стороны, помогла Эмилю идти.
В гостиной они усадили его на диван, и Вильем тут же плюхнулся с братом рядом, тяжело дыша. Наташа расплакалась вновь, обняв обоих братьев за плечи и уткнувшись мужу в плечо. Эмиль открыл глаза и взял жену за руку.
– Прости, детка. Не уберегли тебя от встречи с демонами, ты чуть не погибла, - чуть слышно сказал он. Крупные капли пота стекали по его лицу, падая на залитую голубой кровью рубашку.
– Мы оба виноваты в этом, брат. Здесь и моя есть вина, - поддержал Эмиля Вильем.
– О чём вы говорите?! Вы оба чуть не погибли! – хлюпая носом и прижимая головы братьев к своей груди, воскликнула Наташа.
– Детка, мы лели, и должны тебя оберегать, это наш недосмотр. Увлеклись беседой и потеряли тебя из вида. Эта ошибка могла всем нам стоить жизни, - с хрипотцой в голосе произнёс Эмиль. Ему трудно было разговаривать, и он изо всех сил, старался не стонать.
Вильем помог снять с брата рубашку, который морщился от боли, и тихий непроизвольный стон всё же вырывался из его груди.
– Дай, я посмотрю, - убрала Наташа его руки от раны. – Рана глубокая, регенерация идёт медленно, надо бы зашить, - сделала она заключение, осмотрев глубокий порез.
– Принеси мне всё необходимое из медицинской комнаты, я сам зашью себе рану, я же врач, детка, - Эмиль попытался улыбнуться жене, но получилось не очень, в очередной раз он поморщился от боли.
Наташа принесла стерильную иглу, запаянную в ампулу, медицинскую нить и разложила всё на столике перед мужем. Сердобольная Роза, увидев раненого хозяина, метнулась на кухню и принесла оттуда глубокую миску, кувшин с водой и чистое полотенце, всё это она поставила на столик и отошла в сторонку, издали наблюдая за действиями леля. У того дрожали руки, крупные капли пота, стекали с лица.
– Может, врача вызовем? – неуверенно предложила Наташа.
Эмиль усмехнулся:
– И как я объясню местному врачу, что у меня кровь голубая? А своего пока дождёшься, кровью истечёшь, - заметил он.
– Дай, я ещё раз осмотрю рану, - Наташа опустилась на колени рядом с мужем и слегка ощупала рану. Он застонал, тело дёрнулось в судороге.
– В ране инородный предмет, его срочно надо вытащить, - сделала девушка заключение.
– Вытаскивай, я потерплю, - сквозь зубы произнёс лель и закрыл глаза, приготовившись к самому худшему.
– Может, я попробую вытащить, - предложил свои услуги Вильем.
Эмиль открыл глаза и посмотрел на брата:
– У Наташи тонкие пальчики, а ты мне своей ручищей всю рану разворотишь ещё больше. Давай, детка, не бойся, - подбодрил он супругу.
Наташа несколько раз глубоко вздохнула и, задержав дыхание, аккуратно раздвинула края раны. Эмиль дёрнулся, но не издал ни звука. Она наполовину погрузила указательный палец и посмотрела на мужа, который напрягся, еле сдерживая стоны.
– Там какой-то инородный предмет, я чувствую его, - дрожащим голосом осведомила она братьев.
– Вытаскивай его быстрей! – взволнованно произнёс Вильем.
Наташа ещё раз глубоко вздохнула и решительно углубилась в рану, нащупав острый предмет, потянула наружу. Кровь тут же толчками стала вытекать из раны. Эмиль не выдержал и громко застонал.
– Всё, всё, милый, - вытаскивая острый шип со спичку неизвестного растения, произнесла она и продемонстрировала его Вильему: - Что это?
Лель взял его из рук Наташи и, ополоснув в воде начал рассматривать, а затем и вовсе понюхал.
– Грязные твари! – зло выругался он. – Это колючка белой акации и она обработана ядом болиголова, - Вильем посмотрел на брата: - Эмиль, ты как себя чувствуешь?
– Лихорадит немного, пока, - ответил он тихо и обратился к жене: - Наташа, вскрой ампулу с иглой и нитью, пока я в сознание смогу сам себя зашить.
Наташа протёрла руки спиртом, вскрыла ампулу и, продев нить в изогнутую иглу, подала мужу.
– Придержи края раны пинцетом, - попросил Эмиль и дрожащими пальцами взял у неё иглу.
Когда рана с большим трудом была зашита, Наташа наложила повязку.
– Голова болит и кружится, - пожаловался Эмиль и Вильем помог брату дойти до спальни.
Зрачки Эмиля расширились, он прерывисто дышал и вот-вот, кажется, впадёт в беспамятство.
– Эмиль, как тебе помочь? – наклонилась Наташа к мужу, вытирая с его лба испарину.
– Отвар коры дуба, кофе, чай, в общем, больше жидкости, - еле шептал он, теряя сознание. – И, конечно же, амброзия, она поможет мне… она затянет раны… - сознание Эмиля начало путаться.
***
Трое суток Наташа не отходила от постели мужа, поя его отварами и попеременно давая живительную амброзию, которая, как нельзя лучше, исцеляла Небесных, а дети регулярно употребляли её до достижения двадцатичетырёхлетнего возраста. Благо у супругов амброзии было в достатке, так как у них росли дочка и сын.
Вильем, несколько раз, пытался отправить Наташу отдохнуть, заверяя её, что он приглядит за братом. Но она категорически отказывалась, предпочитая оставаться с Эмилем рядом. На четвёртые сутки, состояние Эмиля улучшилось. Он перестал бредить, дыхание выровнялось, сердечный ритм пришёл в норму. Но ослабленное болезнью тело требовало отдыха, поэтому Эмиль большую часть времени спал, чем бодрствовал.