Любить нельзя расстаться
Шрифт:
– Эмиль, не сейчас, - легко отстранилась она от него. – Расскажи лучше, что ты узнал о Вильеме.
Лель вздохнул и перевернулся на спину, закидывая руки за голову. Он так и не нашёл способ, как обрисовать жене ситуацию со своим братом, который наотрез отказывался обсуждать тему его любви к неизвестной ладе.
– Не зря тебе снились плохие сны о Вильеме. Таким ты его видела в своих снах, детка? – повернул Эмиль к жене голову, пристально наблюдая за её реакцией.
Наташа от такого взгляда непроизвольно закрыла от мужа своё сознание и отвела глаза.
– Да. Именно таким, Эмиль.
Он нахмурил брови, почувствовав, что жена вновь закрылась от него в свою раковину, но ничего не сказал, решив этот разговор с ней оставить на потом, сейчас была другая проблема – Вильем.
– Всё, как мы и думали – безответная любовь.
Наташа резко села на кровати и тихо спросила:
– Кто она?
Эмиль пожал плечами:
– Не знаю. Он не говорит. Это можно сказать даже не безответная любовь, а не пойми какая, эта лада даже не знает о его любви к ней, вот такие дела, Наташа. Сказал только, что она замужем и у неё есть дети.
– Вот как! – воскликнула Наташа. – Вильем даже не сказал, где живёт, чем занимается? Где и когда он встретил её, Эмиль? – засыпала она мужа вопросами.
– Милая, он ничего не хочет говорить об этом. Мне единственное удалось узнать от него, что она замужем, имеет детей и что полюбил он эту ладу примерно пять лет назад. По его словам, эта лада знает его, но не догадывается о его любви. Он у нас тактичный, видите ли, лель, и не хочет вторгаться в их жизнь, - фыркнул он в негодовании.
– Вильем встретил эту ладу почти пять лет назад? – в ужасе произнесла Наташа. – Эмиль, время Вильема на исходе! Он же умрёт скоро! – чуть ли не выкрикнула она последнюю фразу.
Лель обнял жену и прижал к груди.
– Это всё, что я смог у него выведать, детка. Он не желает говорить об этом в дальнейшем, и я не знаю причины, - он отстранился и посмотрел на жену: - Попробуй поговорить с ним. Возможно, он расскажет тебе больше, чем мне.
– Я попробую, поговорю с ним, - с готовностью произнесла молодая женщина, кусая губы и еле сдерживая слёзы.
В эту ночь никто из Кейнов не спал, события последнего дня и новость о любви Вильема к неизвестной ладе, напрочь лишила покоя супругов.
Вильем тоже не спал, лёжа в полной темноте в своей комнате. В доме стояла тишина, лишь ветер за окном играл с кронами деревьев, и до Вильема доносился тихий шорох листьев.
«Зачем я приехал сюда? – задал он себе вопрос. – Для того чтобы расстроить брата и своим видом напугать Наташу? Бедная девочка даже заплакала, увидев меня. Не надо было приезжать», - глубоко вздохнул он.
Но менять что-то, тем более внезапно уезжать, было поздно. Вильем лежал в темноте и слушал тишину, тоска овладела и так израненным сердцем. Он закрыл глаза и перед его взором тут же всплыл образ прекрасной лады. Он помнил каждую черту её лица, хотя не видел её уже давно. Ярко-синие глаза смеялись, излучая радость и счастье, ослепительная улыбка притягивала как магнит. Стройная, с длинными светлыми волосами по пояс, весёлая и счастливая лада, вспоминалась ему такой, какой он видел её последний раз. Вильем стиснул зубы, и стон вырвался у него из груди.
«Слишком поздно, ты встретила его первым, - в который раз подумал он. – Будь счастлива, малышка. Я никогда не нарушу твоего покоя. Ты никогда не узнаешь, о моей любви к тебе, поэтому не будешь считать себя виноватой в моей смерти. А я умру скоро, и на этом всё закончится. Ты любишь не меня, и я не хочу, чтобы только из-за жалости ты приняла меня в свою семью. Я не позволю себе этого и не воспользуюсь твоей добротой», - слёзы непроизвольно потекли из глаз Вильема, и он в очередной раз глухо застонал.
Глава 7
ГЛАВА 7
Наташа, подумав, решила изменить тактику поведения с Вильемом. Она не будет больше вздрагивать и хлюпать носом при его появлении. Она заметила, Вильема это сильно расстраивает. Лучше, Наташа будет более улыбчивой и приветливой с ним и тогда возможно он перестанет избегать с ней встреч, чтобы не пугать своим видом, а доверится и расскажет про свою жизнь чуть больше, чем он себе позволил с Эмилем. За завтраком она старалась улыбаться, то и дело, подкладывая лелю в тарелку кусочки вкусного пирога.
– Ешь, Вильем, а то ты совсем исхудал, пока путешествовал по загранице, - добродушно журила она его.
Вильем смущался, терялся от пристальной заботы хозяйки дома, но послушно всё съедал, не говоря ни слова.
Эмиль одобрял действия своей жены, заметив, как его брат на глазах меняется: становясь, веселей и улыбчивей. Позитив, исходящий от Наташи, явно шёл Вильему на пользу. Тёмные круги под глазами стали еле заметны, лицо посветлело и помолодело. Да и рубашка на груди стала ему маловата, грозясь разойтись по швам, так что пришлось Эмилю одолжить кое-какие вещи брату. Эмиль был безмерно рад таким положительным изменениям в состоянии брата. Уже не сравнить было того Вильема, который приехал к ним на байке две недели назад. Он чувствовал себя лучше в кругу родных.
– Молодец, детка! – хвалил Эмиль жену. – Действуй так и дальше, я тоже постараюсь расшевелить братика. Ему хорошо у нас, я это вижу. Вдруг всё изменится, и Вильем выживет?!
– без всякой надежды, но с энтузиазмом воскликнул он.
За всю многовековую историю существования Небесного народа на земле, не было ни одного случая, чтобы лель выжил без своей второй половинки. Но Эмиль не терял надежды, приготовившись до конца биться за жизнь брата, как, впрочем, и Наташа, окружив родного леля теплотой и заботой.
В один из солнечных и тёплых дней, Эмиль предложил покататься на лошадях, которых незадолго до приезда брата, он приобрёл на одном из ипподромов в ближайшем городе. Три коня ахалтекинской породы были великолепны! Эмиль всегда был небезразличен к лошадям, но эта порода для него была особенная. Высокие и поджарые кони имели разную масть. Конь Эмиля имел изабелловый окрас, конь Наташи золотисто-соловый, а третий конь золотисто-гнедой, характерной особенностью этой породы являлся необычный блеск шерсти. Порода была настолько редкой, что найти, а особенно купить её в стране, было практически невозможно. Но Эмилю повезло, у троих коней, которых купила администрация ипподрома, оказались незначительные повреждения копыт и для скачек они оказались непригодны. Ему охотно продали трёх красавцев, радуясь, что избавились от бесполезного и дорогостоящего товара.