Любить непросто. Просто – не любить
Шрифт:
Машка и не думала сопротивляться.
– Какого беса я буду бегать от мужика, если он сам плывёт в руки. Пусть покажет, на что способен, – подумала она.
– Роман, надо же – может, придумал такое имя? Ро-ман. Словно намекает на начало чего-то необычного,
Танцевал незнакомец великолепно.
Ромашка даже забылась.
Впрочем, ей почему-то было всё равно, чем кончится это неожиданное, или всё же ожидаемое, рандеву.
У Машки было удивительно легко на душе, тело вовсе пребывало в комфортной невесомости.
Веселились они с Ромой от души почти до утра, пока не закрылось заведение.
Ехать к незнакомцу Машка мягко отказалась, вести его к себе – тем более не захотела.
Мужчина не спорил. Он вёл себя расслабленно и весьма уверенно.
Ночь в шикарном номере гостиницы с интересным соблазнителем была просто волшебной.
Ромашка отдавалась как в первый и последний раз.
Она и сама не ожидала от себя такой прыти, такой извращённой ненасытности, такого похотливо бесстыдного сладострастия и бешеной экспрессии.
К утру у неё болела и стонала от наслаждения каждая удовлетворённая до предела клеточка благодарного тела.
Прощание с кавалером было столь же красивым и романтичным.
Потом они обменялись номерами телефонов и…
И легко забыли друг о друге.
Ромашке отчего-то не хотелось серьёзных или достаточно длительных отношений.
Причину
Желание до предела насытиться сексом без обязательств, утолить так долго испытываемую жажду интимной близости, Машка воплощала с животной страстью.
Каждую субботу и каждое воскресенье отправлялась она в один из многочисленных баров и клеила там мужиков по одной и той же схеме: изображая, теперь уже намеренно, полное равнодушие, отрешённость и чуточку высокомерия.
На отчуждение, мечтательность и скромность кавалеры всех возрастов и мастей клевали так, словно мёд из её возбуждённого лона был разлит по всей площади танцпола.
Зажигательный танец Сальса тоже был одной из сексуальных приманок.
Теперь Ромашка сама могла выбирать кавалеров, иногда даже цинично издевалась над их соперничеством, устраивала состязание.
Ей всё сходило с рук, но спустя месяц перестало радовать.
Секс и атмосфера вечного праздника наскучили, осточертели.
Теперь Машка вынашивала совсем другую идею: она во что бы то ни стало хотела соблазнить…
Да-да – собственного мужа.
Эта идея будоражила воображение, манила убеждением, что миссия невыполнима.
Навязчивое желание возобновить супружеские отношения незаметно превратилось в единственную ценность, в цель жизни, в безумную страсть.
Машка опять ушла в себя, превратилась в серую мышку, сосредоточилась на разработке многочисленных вариантов “возвращения блудного мужа”.
Конец ознакомительного фрагмента.