Любить птичку-ткачика:

Демидова Светлана

– А пролезть в бизнес Романца, значит, тебе не удалось?

– Не удалось, потому что он… Романец… несмотря на полную половую распущенность, тоже оказался влюбленным в тебя! Не понимаю, Милка, что мужики в тебе находят… Ну совершеннейшая простушка! Ты ведь и в постели наверняка Серая Шейка – сломанное крылышко! Ах, не трогай меня, лиса!!

На этот Гелин выпад Мила не ответила, потому что собственный успех у мужских особей ее интересовал мало. Сравнение с Серой Шейкой тоже не обидело. В конце концов именно эта уточка оказалась в победителях. Да… Уточка… Неприметная Птичка-Ткачик…

– Знаешь, Гелена, что-то я совсем запуталась, –

сказала Мила. – Зачем же ты тогда пыталась помочь выяснить, с кем изменяет мне Олег? А если бы я узнала, что и с тобой?

– Ну… про меня ты не узнала бы… по многим причинам, но если бы вдруг и узнала – ничего страшного! Классный был бы щелчок по твоему клювику, Серая Шейка! Но… если честно… тогда этот щелчок еще не входил в мои планы. Мне надо было отвлечь тебя от дел салона. Мне нужно было, чтобы ты занялась Романцом, а я бы в это время – своими делами. Тебя, Милка, очень легко обвести вокруг пальца. Ты всему веришь. Тебя легко направлять в нужное русло.

– Ладно, тогда перестанем говорить о мужчинах. Давай разберемся с «твоими делами», то есть с моей тканью и с Параскевич. Где ты выкопала эту тетку? Да и вообще…

– Ну-у-у… Дело, значит, было так… – Гелена начала свой рассказ не без удовольствия. – Я заплатила очень неплохие деньги Ольге Тесаковой, чтобы она неожиданно исчезла из твоего салона. Чтобы выиграть время, мне надо было отвести подозрение на другого человека. Я выбрала Ольгу. Она давно с тобой работала, знала технологию и могла пригодиться. Собственно, и пригодилась. Кое-кто… тебе совершенно не обязательно знать, кто именно… в прошлом году окончательно передал мне права на шикарную квартиру на Кутузовском проспекте города Москвы. Пришлось, конечно, вложить в нее немало денег, чтобы превратить в мастерскую с красивым названием «Фрезия». Поначалу я уговорила переехать в Москву и начать работать в мастерской Олеську Параскевич, классную портниху, которая до этого времени шила на дому. У нее всегда одевались мои знакомые и родственники, независимо от возраста. Я и сама довольно часто у нее шила. Олеська в своем роде тоже богиня… Так вот: Параскевич набрала штат, начала потихоньку зарабатывать денежки на обычном дамском платье. Ну а потом я перевезла в Москву Ольгу Тесакову. Начали изготавливать ткань «Фрезия». Олеська шила платья. Кстати, это она придумала бабочек! Здорово, да?! Если бы не ливень… И ведь не обещали… Я следила за прогнозом, знала, что может произойти с тканью, если вдруг дождь… Я для показа специально выбрала спокойную аллею между двумя фонтанами, чтобы брызги не попали… И вдруг такое…

– Скажи, Геля, чего ты все-таки хотела? Что должно было венчать твой хитроумный план?

– Я сделала бы из Олеськи знаковую фигуру, которая гребла бы миллионы! Тебе это не очень надо было, а ей – очень кстати пришлось бы!

– Каким образом вы собирались делать миллионы, если ткань не выдерживает стирки?

– Главное – это привлечь внимание, а потом… Я не сомневалась, что сумею… выдавить из тебя секрет окончательной обработки!

– Допустим… Но… вдруг эта Параскевич не отдала бы тебе, Гелька, из этих миллионов ни рублика? – предположила Мила. – Такой вариант ты не просчитывала?

– Отдала бы как миленькая! У нее есть одна тайная слабость, о которой знаю только я. И если вдруг что, пришлось бы это обнародовать!

– Ты ведь прекрасно знаешь, что публичным людям любые скандалы только на пользу! Прибавляют популярности!

– Только не развращение малолетних!

Мила

с шумом выдохнула и спросила:

– Гелька! А тебе самой-то не противно то, что ты делаешь?

– Я уже говорила – цель оправдывает средства!

– Слушай, а почему тебе было просто не поговорить со мной? Мы вместе помогли бы Алику… Я не стала бы жалеть денег… Если бы их не хватило, обратились бы к Мишке… да… к тому же Романцу, в конце концов…

– Ага! И чтобы Алик опять на тебя запал! На свою спасительницу и благодетельницу! Ты для него – пунктик, понимаешь?! Несостоявшаяся любовь, которая если бы состоялась, то… В общем, паранойя, но он этим до сих пор живет!

– Я могла бы остаться в тени… Да и вообще, если бы ты не поторопилась так… с этой Параскевич, я могла бы продать тебе свой бизнес на очень выгодных условиях, как… подруге… Я ведь тебя считала подругой… И теперь, когда собралась замуж… мне ничего этого больше не надо… Меня тошнит от этого, Гелька! Какое счастье, что через три недели у меня свадьба… Я постараюсь забыть эту жизнь, как страшный сон. Тебя забыть…

– Кстати! – Геля расхохоталась. – Ты, кажется, собиралась меня пригласить в свидетельницы! Понятно, что теперь этого не стоит делать, но ты хотя бы открой тайну: кто же этот счастливчик? Кому ж ты наконец собралась доверить сей драгоценный сосуд – тощенькое тельце Серой Шейки?

Несмотря на злую иронию Гелены, Мила счастливо улыбнулась. Как приятно было вспомнить о Володе после этого отвратительного разговора.

– Не поверишь, Гелька, но это тот самый… сыщик… из «Шерлока Холмса», к которому ты меня случайно направила… ну… чтобы я, по твоим словам, отвлеклась на Романца.

– Тот самый?! – Геля расхохоталась еще громче. – Неужто сам Цебоев Владимир Юрьевич?

Миле очень не понравилось, что Геля так безошибочно воспроизвела имя-отчество частного сыщика. Что-то в этом было очень неприятное и даже болезненное. Она очень пожалела, что помянула Владимира при Гелене.

– Да, он самый, – сказала она, поскольку слово, которое – не воробей, уже вылетело. – И не понимаю, почему тебя это так развеселило.

– Сейчас поймешь, – ответила Гелена и достала из сумочки мобильник. – Только вот sms-ку отправлю… одному человеку… и все тебе в подробностях объясню.

Мила напряженно следила за тем, как Геля сосредоточенно набирает текст. Ее уже пугало все, что исходило от бывшей подруги и компаньонки. А та, между тем, набрала последнее слово, отложила изящный красный аппаратик в сторону и посмотрела на Милу – снисходительно и с сочувствием.

– Так в чем, собственно, дело? – с трудом спросила Мила как-то враз ссохнувшимися губами.

– Я уже говорила, что тебя ничего не стоит обвести вокруг пальца, – сказала Геля, и ее взгляд из сочувствующего превратился в брезгливо-сострадательный. Так смотрят на грязных безногих нищих на церковной паперти. – Неужели ты и впрямь решила, что Владимир Юрьевич тебя любит?

– Любит, – все еще упрямилась Мила, хотя от нехорошего предчувствия у нее уже стучало в висках.

– Вот говорила же: Романец тебя действительно любит, хотя и не пропускает ни одной юбки! Извини, что приходится повторяться, но ему это простительно! Во-первых, он публичный человек, знаменит и красив, чем притягивает поклонниц, которые ради него готовы на все. Во-вторых, в силу особенностей своей профессии вынужден постоянно крутиться между полураздетыми женщинами, а где обнаженные формы, там… и до греха недалеко, поэтому…