Любитель парков и аллей

Сукачев Вячеслав Викторович

— Может, попросим у Лизухи? — подмигнул Миша. — У нее есть.

— Что есть? — не понял Иван Семенович.

— Ну, это самое. — Миша щелкнул по горлу.

— А можно?

— Чудак-человек, — наконец удивился и Миша, — да почему нельзя-то?

— На работе…

— Да брось ты, — перебил Миша, — нашел работу.

— А у нас вот строго, — вздохнул Иван Семенович, — упаси бог.

— Где это у вас?

— В страховом агентстве, — скромно ответил Иван Семенович.

— Так ты агент? — Михаил недоверчиво

покосился на пустой рукав. — Ну и ну.

— Страховой, — на всякий случай уточнил Иван Семенович.

— Ну что у вас тут, с обедом-то? — появилась Лиза.

— Полный порядок.

— Тогда сходи двери закрой.

Михаил ушел, а Иван Семенович почему-то оробел и беспокойно заерзал на ящике.

— Выбрали мотор-то? — спросила Лиза, снимая кастрюлю с плитки.

— Пока нет, — Иван Семенович прокашлялся, — все больше разговаривали.

— Тоже мне — мужики! Хуже баб трепетесь. Подайте мне чайник, вон возле ваших ног стоит.

Иван Семенович бросился подавать чайник, запнулся и неожиданно больно ударился культей о ящик с мотором. Он непроизвольно охнул, поморщился и виновато посмотрел на Лизу. А она, только теперь заметив его пустой рукав, жалостливо удивилась, молча приняла чайник и поставила на плитку. Ничего не случилось, ровным счетом ничего, но у Ивана Семеновича Сквознякова как-то сладко и тревожно заныло в груди, он осторожно кашлянул и тоже в молчании вернулся на свое место. Казалось, он не смотрел на Лизу, в крайнем случае старался не смотреть, но как-то так получилось, что они несколько раз встретились взглядом, причем во второй раз оба смутились, поспешно отвернулись и хранили напряженное, сковывающее молчание до самого прихода Михаила.

III

— Без мотора, Иван Семенович, нынче туго. Это я верно говорю. Раньше мой батя как: две версты от города отошел и бей утку в свое удовольствие. С крыльца удочки забросил — вот и рыба. А нынче — шалишь! Пока тридцать верст не отмотаешь, живой утки не встретишь. Это я тебе верно говорю.

— Ох и надоел же ты мне со своим мотором, — вздохнула Лиза, — скоро помешаешься.

— Это лучше, чем, хулиганить на улице, — резонно заметил Иван Семенович.

— Он ведь и в магазин пошел работать из-за мотора. — Лиза улыбнулась, очень хорошо улыбнулась, как показалось Ивану Семеновичу. — Просто любовь какая-то. Так бы нас кто-нибудь любил. — В последних словах Лизы промелькнула невольная горечь.

— Ва-ас, — поморщился Михаил. — Это — друг, а вы кто? Он выручит, он увезет, он накормит, а с вами дорожка известная: на регистрацию да в суд.

— Ну почему же, — счел нужным возразить Иван Семенович, — бывают и счастливые браки. Я ведь много хожу по квартирам, работа такая, вижу. Знаете, через порог переступишь и сразу понятно — мир здесь или война. Чаще случается видеть хорошие семьи…

— А сам-то ты женат? — перебил Михаил.

Иван Семенович смешался, обронил вилку и конфузливо ответил:

— Нет.

— Вроде бы пора, — усмехнулся Михаил.

— Да нет, подожду еще, — серьезно ответил Иван Семенович.

— Прождешь всех невест. Их нынче быстро к рукам прибирают, — предупредил Михаил.

— Ну вот, пристал к человеку, — вступилась за Сквознякова Лиза. — Вначале бы сам женился, а потом и людям советовал. А то учитель нашелся…

— Так ты берешь мотор-то? — спросил на прощанье Михаил.

— Подумаю. — Иван Семенович украдкой наблюдал за Лизой, убирающей посуду со стола.

Михаил, перехватив его взгляд, удивленно приподнял широкие брови, засмеялся и доверительным шепотом спросил:

— Что, нравится?

Иван Семенович раскашлялся, замахал рукой и поспешно выскочил из подсобки.

— Приходи! — крикнул вслед Михаил. — Всегда рады будем!

IV

Так вот и получилось, что Иван Семенович Сквозняков зачастил в охотничий магазин. Не то чтобы он каждый день туда ходил, нет, а вот мимо пройтись, понаблюдать на расстоянии — в этом он себе не отказывал. Бог знает, какие мысли посещали в это время его, но вдруг он обнаруживал, что идет по улице с широченной улыбкой, легкомысленно распахнув ворот рубашки и высоко вскинув голову. Иван Семенович поспешно одергивал себя, делал серьезное внушение, но уже через минуту его глаза подергивались мечтательной дымкой, губы размыкались и…

А уже был на исходе август. Притомленная за лета земля переходила в более спокойные, нейтральные тона. Правда, еще далековато было до холодов, но уже чувствовалось их приближение и в высоком ясном небе, и в мутно-свинцовой глади воды, и в тихом мерцании желтых искр среди березовых листьев.

Однажды Иван Семенович застал Лизу одну. Сидела она на стуле, облокотившись о прилавок, задумчиво смотрела перед собой, и какая-то беззащитная печаль была во всей ее маленькой фигурке. Словно бы пережила она только что большое горе, оравнодушела, смирилась с ним и теперь отдыхала в бездумии за прилавком. Иван Семенович, видя такое дело, хотел было развернуться и незамеченным уйти из магазина, но Лиза тихо окликнула его:

— А, это вы, Иван Семенович. Здравствуйте.

— Здравствуйте. — Сквозняков робко подошел к прилавку. — Я собственно, на минутку…

— Торопитесь куда-нибудь? — вяло поинтересовалась Лиза.

— Не то чтобы… Да и куда мне торопиться? Я вообще-то, чтобы вам не мешать, — путанно объяснил Иван Семенович.

— Да вы мне и не мешаете, — удивилась Лиза. — С чего вы взяли? Я всегда рада вам. За день тут столько шарамыг бывает, что хоть убегай, а с вами нормально поговорить можно.