Любители тел

Спиллейн Микки

С того места, где я стоял, мне были смутно видны очертания окон, которые были освещены, хотя свет еле пробивался сквозь плотно затянутые шторы. Передняя дверь находилась слева, но я не собирался подходить к ней — там должна была быть надежная охрана. Большие окна, открывающиеся внутрь, тоже меня не устраивали — неизвестно, что меня ожидает за ними.

Теперь я уже хорошо разглядел все здание. Оно было построено в викторианском стиле и смахивало на небольшую каменную крепость. И как у каждой крепости, здесь были контрфорсы и бойницы.

Я засунул пистолет в кобуру,

подошел вплотную к дому и стал взбираться по стене вверх. Примерно через двадцать футов я добрался до второго этажа. Внизу послышалось нетерпеливое ворчание, открылась дверь, и сноп света упал на площадку перед домом. Огромный доберман-пинчер появился на освещенной площадке и стоял неподвижно, принюхиваясь к чему-то. Раздался приглушенный голос:

— В чем дело?

— Ничего, — послышался ответ. — Они всегда ведут себя так.

Дверь закрылась, и опять стало темно. Собака снова заворчала, но теперь уже с другой стороны дома.

Я продолжал ползти по стене, пока не добрался до следующего ряда окон. По счастью, на этих окнах не было сигнализации. Я выдавил локтем стекло, которое с легким звоном упало внутрь. Вытащив оставшиеся в раме куски стекла, я пролез в образовавшееся отверстие и оказался внутри грязного и пустого помещения. Несколько ступенек вели вниз. Я спустился по ним, держа в руках зажженную спичку, пока не подошел к двери. На ней был старомодный французский замок, и, когда, отодвинув его, я толкнул дверь, она легко и бесшумно отворилась.

Я оказался на третьем этаже дома. Тускло освещенный коридор вел к лестнице, на площадке которой стоял светильник. В коридор выходили восемь дверей, по четыре с каждой стороны. Я толкнул две-три из них, и на меня пахнуло ветхостью. Снизу раздавался шум голосов. Я прошел по коридору к лестнице и огляделся. Ступеньки сбегали вниз под крутым углом, больше ничего не было видно. Я ступил было на первую ступеньку, но тут же, заметив чью-то тень, поспешно убрал ногу. Лестница охранялась. В детстве мне приходилось бывать в старинных домах, подобных этому, и я хорошо знал и помнил, что в них обычно имеется черный ход для слуг. Я прошел по коридору, повернул направо и нашел его.

Ступеньки рассохлись от старости и слегка потрескивали под моими ногами. Добравшись до второго этажа, я толкнул дверь. На этот раз я чуть не влип. Мужчина, сидевший на стуле, прислонившись к стене, пытался вскочить на ноги и одновременно схватился за пистолет в кобуре. Движение его было таким резким, что стул выскользнул из-под него. Но все равно этот тип чуть было не успел сделать то, что собирался. Он перекувыркнулся через голову, вытащил пистолет и уже собирался спустить курок, когда я поддал ему носком ботинка под подбородок и чуть было не свернул ему шею. Глаза его выкатились из орбит, он ослеп от боли. Я вынул из его руки пистолет, оттащил его в сторону под лестницу и поставил стул на место. Если кто-нибудь придет сюда, то подумает, что парень просто вышел — это ни у кого не вызовет беспокойства.

Оттуда, где я теперь стоял, мне была видна еще пара головорезов, и у меня не было никаких шансов проскочить мимо них незамеченным.

Стрелять же я не мог. Откуда-то из глубины дома раздавался шум голосов и смех, приглушенный толстыми стенами. Я стоял в нише двери, наблюдая за человеком в конце коридора, который вдруг повернулся и направился к тому месту, где я стоял. Под нажимом моей спины дверь позади меня вдруг отворилась со слабым скрипом, и мне ничего не оставалось, как скользнуть за нее и прикрыть ее за собой. Я услышал, как человек прошел мимо двери, потом вернулся, успокоившись и никого не обнаружив. Но теперь он будет настороже. Я зажег свою последнюю спичку, и в ее слабом свете обнаружил, что нахожусь на кухне, заставленной грязной посудой, сгрудившейся на старомодной плите, стоявшей у самого коридора, который вел куда-то в глубь дома.

Спичка вспыхнула и погасла, но я уже разглядел то, что мне было нужно. Я нашел то, что искал. Или, по крайней мере, какую-то часть искомого.

Широкие раздвижные двери, отделявшие кухню от комнаты, были приоткрыты, но они рассохлись от старости, и между ними оставалась щель примерно в четверть дюйма шириной.

Я приложил глаз к отверстию и увидел их всех, небольшую группу людей в креслах и других, куривших стоя. Все они наслаждались зрелищем, представавшим их взору на возвышении посреди комнаты.

Там стояла клетка, размером примерно восемь на восемь метров, прутья ее были толщиной в палец и обтянуты тонкой проволочной сеткой. Женщина стояла посреди клетки на деревянном постаменте совершенно неподвижно, в неудобной позе. Ее черные волосы резко выделялись на фоне белого неглиже, обнажавшего шею, грудь и бедра. Фальшивая улыбка смертельного ужаса застыла на ее лице, как нарисованная. В глазах ее было выражение полного отчаяния и в то же время угрюмой решительности.

Она застыла неподвижно, как изваяние, но в голубом мерцающем свете я видел в ее глазах отражение двух гремучих змей, которые шевелились на полу клетки в нескольких дюймах от ее ног, хищно высовывая острые язычки и извивая в нетерпении и гневе хвосты.

Я снова нашел Грету Сервис.

Трудно было сказать, сколько времени она находилась в этой клетке, но было совершенно очевидно, что девушка сохраняла свое неустойчивое положение только ценой колоссального напряжения мускулов всего тела.

Какая-то фигура зашевелилась в одном из задних кресел, и я увидел Белара Риса. На долю секунды он оказался в полосе света, и я разглядел на его лице улыбку наслаждения. Он уселся на ручку кресла, обняв одной рукой кого-то, кто сидел в кресле. Чей-то голос с другой стороны сказал:

— Сколько времени это продолжается, Белар?

Он взглянул на часы.

— Сорок минут.

В этот момент раздался голос из того кресла, на ручке которого сидел Рис:

— Пожалуй, вы проиграете, Белар. Она получит ваши пятьдесят тысяч долларов.

По телу у меня побежали мурашки. Ответ на загадку был в этой комнате, потому что голос принадлежал Далси Макинесс.

Белар Рис ответил ей:

— Нет, сегодня я не проиграю. А вы получите то удовольствие, на которое рассчитываете.