Люблю, скучаю… Ненавижу!
Шрифт:
13
Макс
Я заехал в дом Зиминых по просьбе Вовки и надеялся уйти ещё до того, как приедет его сестра. Конечно, мне было любопытно, как выглядит теперь эта маленькая заноза, но я не был готов морально к тому, чтобы увидеть её прямо сегодня, чтобы стоять с ней вот здесь – рядом и, тем более, чтобы разговаривать.
И всё же не удержался – едва завидев её узкую спину и заслышав голос, обратился к ней. Сам не знаю зачем.
– Не всё.
Мои слова повисли в воздухе противным
Она замерла, а затем отпустила бабушкину руку и обернулась. И та секунда, которую я провёл, ожидая, что вот-вот встречусь с её глазами, каким-то непостижимым образом растянулась на целую вечность.
– Ты? – Она медленно и небрежно окинула меня взглядом.
Эта простая фраза разбила вдребезги моё чёртово самообладание. Разнесла в пыль всю мою уверенность. Нет, даже не она сама, а то, как она её произнесла – расслабленно, не суетливо. Свысока.
Карина склонила голову на бок, и пряди её волос рассыпались по плечам. Я невольно вдохнул их аромат. Мёд и апельсиновая цедра – сумасшедшее сочетание. Может, мне и не хотелось реагировать на её запах, но мой организм сделал это тут же и помимо моей воли: сердце заколотилось с бешеной скоростью, а кожа на руках и спине покрылась колючими мурашками.
Мой разум всегда помнил запах этой девушки, другие же – забывал сразу. Парадокс.
– Привет, Рапунцель. – Сказал я, оглядывая её аккуратную фигурку с высоты своего роста. Теперь передо мной стояла не угловатая девчонка, а молодая, красивая девушка. Хрупкая, худенькая, но плечи её были развернуты уверенно. Она казалась такой знакомой и такой чужой одновременно. Чёрт… Всё это приводило меня в полнейшую растерянность. – А ты… повзрослела.
– Да? – Карина изящным и выверенным жестом поправила волосы, упавшие на лицо. – И что меня выдало? Грудь? – Усмехнулась она, недвусмысленно поведя плечом.
Это неосторожное движение заставило мой взгляд упасть в указанное место, но я моментально спохватился, и, сглотнув, поднял глаза на неё.
Девушка смотрела на меня с вызовом и улыбалась. А на её щеках проступали те самые ямочки, из-за которых на детских фотографиях она всегда выглядела смешной и милой.
Прежде эта девчонка не умела носить платья, а теперь платья сидели на ней безукоризненно и лишь умело подчёркивали каждый плавный изгиб её тела.
– Привет, Гадов. – Она смело протянула мне свою ладонь.
– Один: один. – Довольно улыбнулся я.
Девчонка опять бросала мне вызов. Совсем, как тогда. Будто ничего и не изменилось. Будто и не было этих лет.
Игра начиналась, и мы с ней снова перекидывали друг другу мяч, стараясь ударить больнее. Надо признать, мне нравилась дерзость, с которой Карина бросилась в бой. Ничего не изменилось, ничего.
Вот только мне не стоило забывать, какими болезненными могут быть её подачи в этой игре. Не стоило забывать, с какой нежностью могут смотреть эти обрывки закатного неба – её глаза, и как безжалостно они могут ранить потом.
– Рад
Мало кто из присутствующих понимал, что думал я сейчас совершенно обратное. Пожалуй, кроме неё.
– Это так теперь выглядит радость? – Дерзко повела бровью Карина.
Чёрт, да она меня дразнила! Я неохотно отпустил её руку.
– Рапунцель? – Вдруг вмешалась в наш разговор какая-то блондинка. – Я чего-то не знаю? Почему ты её так назвал?
Она встала между нами и уставилась на меня с интересом.
– Не обращай внимания, – бросила ей Карина, поджав губы, – это наше… личное.
– А ты нас не представишь? – Незнакомка продолжала оценивающе глядеть на меня.
И я едва удерживался от того, чтобы не подмигнуть ей.
– Нина это Макс, лучший друг моего брата. Макс, это Нина – моя подруга.
– Привет. – Я пожал её руку.
Надо же, у Зиминой появились подружки. Раньше она общалась исключительно с пацанами.
– А ты… – Нина бросила взгляд на мою руку и отметила отсутствие кольца на безымянном пальце. – Не женат. – Бесцеремонно заключила она вместо того, чтобы задать мне вопрос. – Жениться не собираешься?
Я чуть не рассмеялся.
– Портить жизнь кому-то ещё? Нет, спасибо. – Отрицательно качнул головой. – Пусть какие-нибудь другие идиоты связывают себя узами брака.
За мой спиной нервно хихикнула Наташа. Она реагировала так всякий раз, когда я при Вове говорил о том, что не верю в любовь и ненавижу свадьбы.
– А ты забавный. – Усмехнулась Нина, кивая на подругу. – Ясно, почему она тебя не выносит.
– Не выносит? – Сделал вид, что удивился я.
Кажется, я опять входил во вкус. Раздражать Зимину мне нравилось больше, чем чувствовать боль.
– Что-то вроде. – Кивнула Нина.
– Я что, всё ещё тебя раздражаю? – Спросил я, переводя взгляд на Карину.
– Да. – Уверенно ответила она.
И сложила руки на груди. В её голосе застыл лёд, в глазах же бушевал огонь.
– Ох, как же жаль, что мне всё равно. – Улыбнулся я, весело пожимая плечами.
– Остроумие и слабоумие – разные вещи, Радов. – Холодно ответила она, качая головой. – Жаль, что ты вырос, но не перестал быть тупицей!
Зимина смотрела на меня с презрением и отвращением, а мне нравилось, что она бесится. Я точно пацан радовался, что мне удалось её уколоть, и с жаром снова бросился в бой:
– Хотел бы я говорить по-идиотски, чтобы объясняться с тобой на одном языке, и, может, тогда ты бы начала понимать мои шутки, но пока увы…
Я нарочито развёл руками.
– Прости, что обидела, назвав тебя идиотом, Макс. – Вежливо улыбнулась Карина. – Я просто думала, что ты и так уже знаешь это.
– Во-о-оу… – Выдохнула её подруга, оглядывая нас с ней по очереди.
– Да эти двое вечно как кошка с собакой! Не удивляйся. – Прервал битву взглядов между мной и Кариной Вовка, несущий чемоданы к лестнице. – Мы тут, конечно, уже привыкли к этому… – он протиснулся между нами, ступил на первую ступень и обернулся, – но я надеялся, что они всё-таки повзрослеют.