Люблю тебя сильно-сильно
Шрифт:
– Летта, дочка, а что ты в дом не идешь? Да и вообще, что здесь делаешь в такую погоду?
Внезапно распахнувшаяся дверь и взволнованный голос отца заставил девушку встать:
– Да я так, просто – дышу свежим воздухом перед сном.
Виолетта старательно прятала глаза, глядя на которые просто невозможно было не заметить, чем именно она здесь занималась.
– Дочка, ты с этим делом не шути, не май месяц. Иди в дом, да чаю горячего попей, мы как раз только из-за стола. – Измученный повседневными заботами, отец так и не разглядел истинной причины, а заботливо проводил свое дитя в дом. – Тося, не спеши прятать еду со стола. Наше чадо нагулялось, надышалось, теперь будет ужинать, а я к Николаю, договорюсь с ним на завтра что б с сараем помог, а то шифер того и смотри ветер сорвет.
Дверь за отцом закрылась, а Виолетта быстро и незаметно проскользнула к себе в комнату. – А как же ужин? – Нежный, ласковый, заботливый и такой родной голос раздался рядом с кроватью, на которой,
– Я не голодна, – послышался из «берлоги» тихий голосок.
– Знаю, – любящая мать присела рядом. – Доченька, но покушать все равно нужно. Тебе завтра в школу, нужны силы и энергия, ты ведь у меня растущий организм, которому обязательно нужно хорошо питаться.
Ласковые шершавые руки, огрубевшие от тяжелого ежедневного труда, поглаживали неподвижный комок, неся даже сквозь одеяло тепло, заботу и участие. Мать старательно подбирала в голове слова утешения и ободрения, боясь задеть не те струнки взволнованной юной души.
– Моя маленькая Виолетта, ты ведь не хочешь, чтобы твой Сережа вместо своей красавицы увидел кожу и кости? А это непременно случится, если ты откажешься от пищи. Можешь себе представить его разочарование, когда придя в увольнение вместо своей цветущей красавицы, он увидит только ее жалкое подобие? Ты ведь у меня и так худышка, а если перестанешь есть, вообще ссохнешься, а тебе разве нужен удивленно-разочарованный Сережин взгляд?
Словно опытный психолог Антонина Антоновна выбрала самую правильную тактику, и сумела моментально подобрать ключи к пораненной душе дочери.
– Ма, ты правда думаешь, что Сережа считает меня красавицей? – из-под одеяла показалась симпатичная мордашка с копной взъерошенных белоснежных волос и краснющими, как самые алые зори, от слез глазами.
– Ну конечно! Ты у меня самая красивая, а у твоего Сережи ведь есть глаза, и он прекрасно это видит. Тем более думаешь, стал бы первый красавец на деревне встречаться с некрасивой девушкой, когда вокруг полно других вариантов? Конечно – нет. Ты у меня красавица и умница, как в фильме – «Спортсменка, комсомолка и просто красавица!» Соответственно тебе нужно держать форму и не опускать рук, ведь ты даже не заметишь, как быстро пролетят месяцы, и вы снова встретитесь. Если я не ошибаюсь, то те кого берут в армию осенью, обязательно приходят в увольнение весной. Так что у тебя не так много времени, как кажется, чтобы следить за собой как следует и удивить своего любимого не костями, а своими прелестями. Следовательно – вставай ужинать.
Мать видела, как меняется взгляд Виолетты и из него понемногу исчезает печаль, а губы слегка изгибаются в подобие улыбки. Вполне довольная каждым своим словом, она крепко поцеловала дочку в лоб и собралась уходить:
– Ма, а ты и вправду считаешь моего Сережу первым красавцем в нашей деревне? – с восторгом и гордостью выпалила Виолетта.
Вопрос заставил женщину искренне улыбнуться:
– Вправду. И не я одна так считаю, а вся деревня.
Эти слова приятным теплом разлили по телу Виолетты, моментально добравшись до глубин ее души. Безусловно, она знала, что ее Сереженька просто красавчик, она даже знала, что ей завидуют многие девчонки и слова типа «Что он в ней нашел» очень часто срываются с чужих уст. Она знала это прекрасно, но услышать подобное из уст самого честного по отношению к тебе человека, который не обманет, не предаст и не позавидует, было куда приятнее, чем даже от самой себя. После разговора с матерью Виолетта начала светилась от счастья. Ее распирала гордость за него и за себя, за их идеальные отношения. Она любит, она любима, а что еще нужно для счастья? Подумаешь, несколько месяцев расставанья, это ведь не вечность? Она вне всяких сомнений дождется своего возлюбленного и вне всяких сомнений это будет самая лучшая встреча в ее жизни. Летта будет излучать любовь, красоту и счастье, а ее любимый приумножит это в десятки раз, когда после долгой разлуки их губы вновь сольются в сладостном поцелуе. Плотно поужинав, окрыленная своей собственной любовью Виолетта тут же уселась за написание своего первого армейского письма: «Привет, мой любимый Сереженька. Не прошло и дня с твоей службы, как я уселась за написание письма. Если б ты только знал, как я скучаю... Не проходит и минуты, чтобы я не подумала о тебе. Не проходит и секунды, чтобы я не вспомнила наши свидания, наши признания, обещания, поцелуи и объятия. Как же сильно я тебя люблю. Как же мне хочется прижаться к твоей крепкой груди и услышать стук твоего сердца и шепот нежных губ. Как же я скучаю за твоими сильными руками и полном любви взгляде самых прекрасных карих глаз. Знаешь, я была уверена, что мне будет нелегко без тебя, но я не думала – что на столько. Я бродила сегодня по улице и думала о тебе. Знаешь, ведь каждое дерево, дом, скамейка и даже луна, напоминают мне о нас. Возле моей калитки ты впервые решился меня поцеловать, а я охотно ответила твоим требовательным и нежным губам. У дома тети Марины я потеряла сережку, и мы искали ее чуть ли не до утра, пока ты не заметил, что она спокойно нежится на моей шерстяной кофточке. Под огромным
– О Господи! – ведро с какой-то жидкостью моментально вывернулось на землю, а дядя Вася схватился за сердце. – Виолетта, ну нельзя же вот так! Господи Иисусе!
Пока мужчина крестился и божился, Виолетта виновато прятала глаза:
– Простите, я нисколько не хотела вас напугать.
– Что уж мне твое «простите», что сделано, то сделано. – Закрыв за собой ветхую калитку, которая вела в сад, мужчина подошел к оробевшей девушке поближе. – Чего ты там спрашивала?
– Я только хотела узнать адрес части, где будет служить ваш Сережа, – вся уверенность и смелость, с которой Летта примчалась к этому дому – улетучились, она едва могла совладать с собой, чтобы не сбежать от пронзительного взгляда немного выгоревших, но почти таких же красивых как у ее Сережи глаз.
– Неужели? Быть того не может – чтобы тебе понадобился его адрес. – Наиграно удивился мужчина. – Вот дождись весточки от Сергея и узнаешь, куда нужно ответ слать. А коль не напишет, значит не хочет, чтобы ты писала. А что ж я враг своему сыну?
Сердце Летты забилось так, что казалось, секундная стрелка и та не успела бы за ним. Глаза полные надежды изо всех сил всматривались в каменное лицо этого высоченного мужчины, которое словно замерло, не дав ни единой подсказки – он серьезно или шутит? Еще минута, и Виолетта разрыдается прямо на глазах у Сережиного отца, потом просто бросится ему в ноги и станет умолять о помощи. Еще секунда и …
– Да ладно, шучу я, милая, шучу. – На овальном, довольно изнеможенном лице, засияла озорная улыбка, мужчина искренне расхохотался, в то время как Виолетта чуть не задохнулась в преддверии накатывающей истерии. – Да брось тебе, дочка, вон как побелела и глаза на мокром месте. Что я не понимаю, что ли? Подожди минутку, я где-то записал.
Дядя Вася живо отправился в дом, а юная Летта изо всех сил пыталась взять себя в руки. Надо же – шутит он! Ничего смешного, так человека и до смерти довести можно. Девушка старательно пыталась улыбнуться, чтобы хоть как-то разрядить свою нервную систему, но ее натянутый оскал, был слишком далек от искренней усмешки дяди Васи.
– Держи, дочка, да особо не торопись с письмом-то, а то оно дойдет раньше, чем мой Серега в казарму попадет, – и снова озорной смех. – А там как знаешь, дело твое.
Дрожащей рукой, но очень быстро, Виолетта схватила клочок пожелтевшей от старости бумаги:
– Спасибо вам, дядя Вася. Ну, я тогда не буду вам мешать. До свидания.
– Да-а-а, помощницей тебя точно не назовешь, – взгляд мужчины устремился в сторону вывернутого в саду ведра, – так что беги. А Сереге писать будешь, привет обязательно от родителей передавай, мы-то дождемся сначала вестей от него, а там и отпишемся.
– Хорошо дядь Вась, обязательно! – последние слова Виолетта прокричала уже за территорией двора семейства Серовых, а про себя добавила. – Обязательно передам, только в следующем письме. Притопав, наконец, домой, первым делом Летта занялась конвертом, который очень быстро попал к почтальону.
– А не рано?
– Что?
– Не рано ли ты письма шлешь, парень только вчера деревню покинул?
Чрезмерно полная женщина с добрым лицом решила принять участие в доле конверта, но на сколько бы добродушно не звучал ее голос, Виолетте уж очень хотелось ответить – А ваше какое дело?