Любопытство - не порок, но оно наказуемо
Шрифт:
– Ты плохо выглядишь, Сильво, - фраза вырвалась с губ Волка слишком отчетливо в наполняющей комнату тишине. Я вздрогнул и уставился взглядом в «незнакомые» глаза напротив. По спине прошелся озноб. Когда Волк стал ТАК смотреть на меня? Когда? И как я смог проморгать этот важный момент? Почему я подпустил к своему сердцу так близко другого человека? Как я мог? И почему я так боюсь этого факта?
– Бледный, тени под глазами, - Грей ласково гладил пальцами мое лицо. – Стонал во сне… И самое главное: впервые проспал утро – уже двенадцать дня. У тебя не назначено сегодня никаких дел? – бровь панка недоуменно взметнулась вверх в вопросительной гримасе.
–
– Кто это? Твой телефон трещал утром, но ты не реагировал на него.
– Я заинтересовался играми на бирже, мне надо продвигать акции своего производства. И сегодня была назначена встреча с генеральным директором брокерской фирмы, - я оторвал руки от головы и с отчаянием посмотрел на Вернера. – Бля!
Я заметался по кровати. Вернер благоразумно слез с меня. Вскочив с кровати в чем мать родила, схватился за трубку и, набирая номер делового партнера, стал нарезать по комнате круги, не обращая внимание на свою наготу. Мне вдруг стало жутко жарко.
– Санни, дорогая! – не замечая сам, я перешел на тот эмоциональный итальянский, который так любят пародировать. – Надеюсь, в моем ресторане тебя обслужили по высшему разряду. Произошла досадная накладка. Прошу тебя о повторной встрече, - в ответ на мою сбивчивую речь заливисто рассмеялись и, проявив милосердие, простили, дав второй шанс. Встречу мы перенесли на завтра. Выдохнув, я сел на кровать, ссутулившись, и раздвинув ноги, облокотился на колени. Рука, держащая телефон, висела плетью.
«Как я мог проспать? Я с детства просыпаюсь ровно в шесть утра…». Вернер приблизился ко мне со спины и, обняв, положил голову на плечо. Я накрыл ладонью, его переплетенные в замок пальцы, и тяжело вздохнул. «Мне снился кошмар? Кажется, снился отец», - меня снова тряхануло. Перед глазами стали восстанавливаться события ночного полусна-полугаллюцинации. Затошнило. В ушах зазвучал властный голос: «Уничтожай!». «Пшел на хер!». Из меня вырвалось клокотание, напоминающее предсмертный рык загнанного животного.
– Вернер, мог бы ты оставить меня одного?
Накинув на себя халат, Волк тут же вышел из моей комнаты. Молча. Внутри болезненно все сжалось. Мне реально не по себе. Неужели это цена за любовь? Почему так больно меняться?
Санни Тернер была волевой особой средних лет. Строго зачесанные в хвост черные волосы. Минимум косметики на глазах и ярко алая помада. Черный деловой костюм с юбкой-карандаш чуть выше колена, шелковые блузы всех цветов и покроев, и неизменные туфли-лодочки на высокой шпильке. Ее железная хватка была хорошо известна в деловом мире, и я обратился к ней не случайно. Мне был нужен сведущий человек, способный реалистично и максимально точно оценить активы, которые я собирался выставить на биржевую игру. В первую очередь меня интересовал вопрос о том, как вырастет стоимость моих акций, если я ввяжусь в эти игры. Стоит ли игра свеч? Если бы Тернер сказала что-то неопределенное, я бы тут же отказался от своей затеи. В Европе кризис – риск дело не благородное и удел глупцов. Даже в казино чревато уповать на удачу. Успех может быть рядом только с тем, кто более или менее умел пользоваться теорией вероятности. Математика – царица удачи.
Следующий день наступил быстро. Пришел я на встречу с большой корзиной цветов. Поцеловал руку, галантно пододвинул стул. Санни кокетничала со мной, как кокетничала бы акула с Жаком Кусто. Я не обманывался на ее счет, отвечая улыбками на улыбки. Разговор оказался
Сон, который я казалось бы забыл… должен был забыть – возвращался ко мне снова и снова, едва я закрывал глаза. Нервы натянулись до предела, и мне становилось все сложнее терпеть заботу Волка. Я не привык к подобному. Еще немного и я сорвусь. Зачем он донимает меня? Я не понимаю… и что с этим делать я то же не понимаю.
Прошло больше недели, как я вернулся в Италию. Переживания на счет Гримма улеглись и заняли свое законное место в нише воспоминаний. Впрочем, я продолжал неосознанно вспоминать мальчика… Это происходило само собой. Рассматривал фотографии… Зачем мне это, ведь я лишь травлю себе душу? Тяжело терять любовь. Но не стоит жить прошлым. Однако, этот мальчик стал для меня чем-то важным. Он стал памятником смерти. Постараюсь объяснить, что я под этим подразумеваю более понятно. Гримм стал живым… живым? Мертвым? Живым напоминанием о потере и о том, как тяжело расставаться навсегда с тем, кто отхватил в свое пользование часть тебя самого. Все мои мысли занимали наши новые отношения с Вернером. Я никак не мог понять и прийти к какому-то определенному решению, как к ним относиться, и самое главное, как себя вести в его присутствии. Я столкнулся с чувством любви впервые и не знал, что с ним делать. Я был растерян, как зеленый мальчишка.
У меня есть страничка на фейсбуке. Так вот, сегодня я получил сообщение от некой Сладкой Принцессы: «Дон Армандо, здравствуйте. Как долетели?». Безликий и определенно недавно созданный профиль был мне не знаком. Отвечать я не стал, проверять профиль – то же. Мало ли кто балуется. Мне это не интересно.
Деятельность Волка под моим началом столкнулась о толщу предвзятого мнения окружающих. Я старался играть роль мирового судьи, как только мог. За его спиной. Я не хотел ломать гордость и тщеславие своего вольного Волка. Поэтому все недовольство его поведением, пересуды и претензии выслушивал инкогнито без его участия, и даже не намекая при личном общении с ним о том, насколько его положение шатко. Мне бесконечно нравилось, что он ни перед кем не выслуживался и не перед кем не склонял своей головы. Однако в высказываниях он был достаточно груб, что я не мог одобрить и всячески смягчал при личных встречах с недовольными.
Грей еще молод и я многое могу простить ему за юношескую порывистость, дерзость, негибкость, и максимализм. Некоторые его нестандартные решения, выглядящие по первости необдуманными и своенравными, оказывались при ближайшем рассмотрении единственно верными. К своему удовольствию это заметил не только я и к моему Грею стали относиться более серьезно и даже начали прислушиваться к его мнению.
Еще через пару недель Сладкая Принцесса объявилась снова: «Соболезную», - одно слово. Но как оно зацепило!.. И разозлило… в последнее время я отчего-то часто злюсь. Кто эта тварь? Да я вне себя… Армандо, выпей валерьянки… или просто выпей.
– Джозеф! Пробей ник Сладкая Принцесса на фейсбуке! Найди мне этого человечка.
Через некоторое время поверенный принес мне обескураживающую новость о том, что все это время мне писал Шайлов Евгений, или же просто Рио. Где он взял этот дебильный ник? Но злость схлынула и ее как не бывало. Первое время никак не мог понять, что мне делать с этой информацией, а потом все же решился написать: «Почему так страшно любить?».
<