Любопытство не порок
Шрифт:
Трахалин так переволновался, по-видимому, оттого, что свою малюсенькую услугу он посчитал чуть ли не должностным преступлением, что достал скомканный платочек из кармана брюк и вытер вспотевший лоб.
— И никаких сомнений ни у следствия, ни у экспертов? — уточнила я.
— Что вы! — Трахалин даже позволил себе улыбнуться, радуясь, очевидно, что его собеседница оказалась такой дурочкой и не понимает очевидных вещей. — Письмо, мотив, — начал перечислять он доводы, — ни в крови, ни в желудке не было обнаружено ничего, заставляющего подумать о чужой злой воле…
— И полный набор переломов и разрывов, — тихо добавила я.
— Конечно, а как иначе… — Помолчав, Трахалин подвел итог:
— Вот и все, что я могу вам рассказать. Загадок нет, и все ясно.
Я не ответила и подумала, что, возможно, он и не прав, как минимум одну загадочку найти здесь можно.
— Вот и все, — повторил Трахалин, — не забудьте, пожалуйста, про наше соглашение.
— Не забуду, — пообещала я, — если что, то как только, так сразу.
Обменявшись еще ненужными любезностями, мы расстались.
В редакцию я возвратилась на такси, всю дорогу прокручивая в памяти разговор со следователем.
Глава 8
— Гости были? — с этим вопросом я вернулась к своему рабочему месту.
— Не-а, — тут же ответил мне Ромка, старательно пряча раскрытую книжку под пачкой бумаги для ксерокса. Я с самым невинным видом подошла и выдернула его чтиво наружу. Это оказалось издание стихов Баркова.
Честно говоря, я и сама уже была не рада, что увидела эту книгу. Не зная, как реагировать, я положила найденный шедевр на место и тихо погладила Ромку по опущенной голове. Краем глаза я заметила, как побагровели его уши.
«В следующий раз будет прятать надежнее», — подумала я, стараясь, однако, не рассмеяться. Все-таки я его начальник, и дама немного умудренная.
Как ни в чем не бывало, я прошла к своему кабинету, открыла дверь и спросила, не оглядываясь:
— А где Маринка?
— Ушла, — упавшим голосом ответил мне Ромка.
Посмотрев на Сергея Ивановича, застывшего перед монитором, я уточнила:
— Куда же это направилась наша путешественница? За булочками?
— Не думаю, Ольга Юрьевна, — задумчиво ответил Кряжимский, аккуратно раскладывая пасьянс. В свободные минуты Сергей Иванович любил себя побаловать бабушкиными удовольствиями. — Как мне показалось, у нее возникли дела личные…
При этих словах мне стало даже как-то нехорошо. Маринкина способность изобретать себе проблемы, а потом ненароком обрушивать их на меня была настолько известна, что я прошла назад и села на Маринкин стул. В ногах появилась гадкая слабость и голова закружилась.
— Ромка, — обратилась я к нашему любителю заветной поэзии, — рассказывай, как дело было.
— Обычно, как всегда, — Ромка незаметно отодвинул вновь замаскированного Баркова локтем. — Она тут все ходила и ворчала, а потом позвонил какой-то Антон, Марина поговорила с ним и радостно нам так объявила, что.., как, как она сказала, Сергей Иванович? — Ромка повернулся лицом к Кряжимскому.
Сергей Иванович, прищурившись, посмотрел на меня.
— Мариночка объявила нам, что рак на горе свистнул, и ее рабочий день закончился, — тонко улыбаясь, ответил он.
— А вам она передавала привет! — радостно закончил Ромка, и я, услышав все эти жуткие вещи, обхватила голову руками и, будучи не в силах ничего сказать, только пробурчала что-то непечатное. — Вам плохо? — испугался Ромка и, соскочив со стула, заметался по редакции.
Я расслабленно помахала рукой.
— Успокойся и сядь на место, — скомандовала я, — или нет, сходи и вызови сюда Виктора, он, наверное, в своей фотолаборатории.
Ромка исчез, а я посмотрела на Сергея Ивановича, уже забросившего свой пасьянс и с любопытством наблюдавшего развернувшуюся перед ним мизансцену.
— Перебесится девочка, и все нормально будет, — пробормотал он, пытаясь меня успокоить, но получилось наоборот.
— Сергей Иванович! — закричала я. — Это же тот самый Антон, который приходил сюда с Жанной!
На лице Сергея Ивановича ничего не отразилось.
— Или Жанна, или Антон, или они оба вместе нас и заперли в том кабинете. По крайней мере, Жанна была последней, кто видел живой Риту! А сейчас Маринка пошла на свидание с этим Антоном, теперь вы понимаете, почему я разнервничалась?!
Кряжимский медленно приоткрыл рот и так же медленно его закрыл.
— Теперь понял, — сказал он.
— Вспомните, пожалуйста, — взмолилась я, — что она еще сказала, кроме той ахинеи про рака! Куда пошла или, может, поехала? Где у нее назначено свидание?
Сергей Иванович пожал плечами и покачал головой.
— Ничего больше она и не сказала, Ольга Юрьевна, — Кряжимский заволновался, начал потирать себе шею, руки и при этом жалобно поглядывал на меня, словно в очередной Маринкиной глупости я обвинила его.
Чтобы не тянуть время в объяснениях, я молча встала и, добравшись наконец до своего кабинета и поискав в ящиках стола, нашла визитку Жанны, оставленную ею в прошлое посещение редакции.
Когда я вернулась к Кряжимскому, рядом с ним уже сидел на стуле Виктор, спокойный и надежный, как всегда. Тут же крутился и Ромка.
— Ты в курсе? — спросила я у Виктора.
Он кивнул.
Я, держа визитку Жанны в руке, пододвинула ближе к себе Маринкин телефон и быстро набрала номер.
Сделать мне это пришлось раз шесть, прежде чем я поняла, что мне никто не ответит. Обгоревшая галерея не работала.
Номер домашнего телефона на визитке не был проставлен, и я растерянно оглядела всю свою компанию, ожидая от них совета.
— Никто не отвечает на работе у Жанны, — сказала я, — а она была единственной ниточкой, которая могла бы вывести на Антона… Что делать будем, «свидетели»?
— Есть городская справочная, звоним туда, спрашиваем, и нам отвечают! — крикнул Ромка.
— Может быть, и получится, — согласился Кряжимский, а Виктор пожал плечами.
— Ты предложил, ты и показывай, как это все делается, — сказала я Ромке.