Любопытство не порок
Шрифт:
— Посмотрела, сколько натикало? — снова спросила Маринка.
— Сама смотри, я не вижу, — огрызнулась я, начиная уже здорово волноваться и нервничать от безысходности.
Попасть в ловушку и даже не иметь представления, как из нее выбраться! Давненько вы, драгоценная моя Ольга Юрьевна, не вляпывались в такое удовольствие.
— А чем это пахнет? — неожиданно спросила Маринка и зашмыгала носом. — Мне кажется или что-то горит?
Я принюхалась. Действительно, по кабинету поплыл слабый запах
— Там что-то горит, — сказала я и, осознав смысл своих собственных слов, вздрогнула от навалившегося ощущения ужаса. — Если мы не выберемся в самое ближайшее время, то потом уже…
— Что?! Сгорим?! — крикнула Маринка и забарабанила кулаками по стеклу:
— Караул! Помогите!
Внезапно она замолчала и, посмотрев на меня, сказала:
— Это ты во всем виновата!
— Не поняла! — удивилась я. — Ты бредишь, что ли, от страха?
— Сама ты бредишь, — огрызнулась Маринка. — Это ты первая закричала, что здесь пожар, когда пожаром и не пахло. Сглазила!
— Тьфу ты. — Я решила не вступать в бестолковую дискуссию и отошла от двери.
— Господи, господи, — Маринка сжала виски руками и закачалась на месте, — если бы здесь был Виктор, он бы все разрулил быстро и молча.., и все прошло бы, как кошмарный сон.
Услышав про Виктора, я едва не вскрикнула и хлопнула себя ладонью по лбу: так долго быть такой дурой, это непростительно, Ольга Юрьевна!
Я подбежала к столу и вытрясла из своей сумки сотовый. Быстро нажав нужные кнопки, я прислушалась к длинным гудкам, доносившимся из трубки.
— Звони в милицию, пусть приезжают немедленно! — закричала Маринка и, подскочив ко мне, затрясла меня за руку, в которой я держала телефон.
— Отстань! — Я оттолкнула ее и услышала, что мне наконец ответили.
— Виктор, — раздался знакомый четкий голос.
Я от волнения даже не сообразила, что нужно говорить, и почувствовала внезапно странное умиротворение, словно мы с Маринкой уже выкарабкались из этой истории.
— Да, — повторил Виктор, и, уже испугавшись, что он сейчас положит трубку, я закашляла и позвала:
— Виктор, нам срочно нужна твоя помощь…
Маринка дернула у меня из рук трубку:
— Срочно приезжай, — заорала она, — нас тут сжигают.., уже одну убили…
— Дай сюда! — рявкнула я и, забрав свой сотовый, кратко и четко изложила Виктору все, что произошло.
— Еду, — ответил он и отключился.
Я сложила трубку и убрала ее в футляр.
— Ну, когда он наконец появится? — с весьма раздраженной интонацией, совершенно не подходящей к ситуации, спросила меня Маринка.
Я пожала плечами:
— Он постарается побыстрее.., а интересно, тут есть противопожарная сигнализация?
Я посмотрела на потолок и, хотя видно было плохо, но мне показалось,
— Ты думаешь, если она есть здесь, то ее нет в коридоре? — ехидно спросила у меня Маринка. — Она тоже отключена!
Я молча признала ее правоту. Иногда и Маринка говорит верные вещи.
Запах дыма усиливался, теперь уже приходилось радоваться тому, что входная дверь плотно закрыта и сдерживает собою его клубы. Судя по всему, пожар бушевал в галерее серьезный.
Мы с Маринкой прижались к окну, но, несмотря на открытую форточку, даже в этом месте дышалось уже с трудом.
Я пыталась открыть окно полностью, но старые деревянные рамы, покрытые десятками слоев краски, решительно отказались мне подчиниться.
— Да что же это такое, — проворчала Маринка. — Пока он приедет, вся дымищем провоняешь насквозь.., потом и в десяти водах не отмоешься…
— Хорошо, успел бы приехать, пока мы живы. — Я ударилась в самый махровый пессимизм. Ведь запросто могло так получиться, что Виктор приедет, а сделать ничего и не успеет.
От этой мысли стало себя так жалко, что захотелось плакать. Еле сдерживаясь, я начала молча сочинять статью — последнюю в моей жизни. Эффект получился обратный задуманному: плакать захотелось еще сильнее.
— О-оль, а ты о чем думаешь? — Маринка, шмыгая носом, толкнула меня локтем в бок.
Я глубоко вздохнула и посмотрела на плохо освещенный уличный закуток, куда выходило окошко нашей тюрьмы. Немного помолчав, я честно ответила:
— Мозаику складываю. И пока она ложится плохо. Как, по-твоему, кто все это нам с тобою устроил? Получается, что Жанна, больше некому…
— Да пошли они все к едрене-фене, — взвилась Маринка, — нашла о чем думать! Ты соображай, как выбраться отсюда… Слушай, — Маринкин голос поднялся до торжествующего фортиссимо, — мы еще в форточку не кричали, вот!
Она заскочила на подоконник и прильнула к форточке. Я уже заранее напряглась, приготовясь услышать классический Маринкин крик, но неожиданно Маринка негромко воскликнула:
— О, привет, ну наконец-то!
В это мгновение и без того куцее освещение померкло, и я увидела мужской силуэт около окна.
Виктор, присев на корточки, посмотрел на Маринку и кивнул ей.
…Можно считать большим везением то, что единственное окно кабинета Жанны выходило в тупик между глухими стенами трех старых домов.
В традиционном центре нашего города много таких безнадежных тупичков, происхождение которых никого не интересует, они стали просто местной достопримечательностью и по мере возможности и необходимости используются всеми знающими людьми. Используются в основном, конечно, как бесплатные туалеты.