Любовь без обязательств

Коваль Лина

– Проводила на поезд, - отвечаю. – Ты знаешь, сначала я думала, что буду злиться на нее. В первый день, когда она приехала, даже огрызалась...

– Я тебя понимаю, - вставляет Настя.

– Да. Но Оля хорошая... Просто слишком залюбленная.

– Тема твоих родителей меня триггерит, - взмывается Настя. – Не могу спокойно слушать и не обвинять их...

Улыбаюсь.

А я могу. Давно пережила. И не беспокоит.

Мирон просыпается и еще полчаса гуляем, качая его на руках поочередно. В смешном комбинезончике

с ушками, улыбчивый милый карапуз меняется каждый раз, как я его вижу.

Помогаю Насте загрузиться в машину и прощаюсь. В грустных мыслях дохожу обратно до места, где припарковала свой автомобиль.

Пятнадцать лет Громовского брака не дают покоя.

Они столько пережили вместе... Потерю первого ребенка, рождение двойни. У Глеба с Маргаритой чудовищно много общего. Так что с ума можно сойти от досады, потому что со мной у него - практически ничего. Это больно.

Я ревную.

У меня нет на это никакого права, но и справиться с эмоциями - абсолютно без шансов. Законсервированные на много лет в душе чувства выходят наружу и каждый час, каждый день накрывают меня вновь и вновь.

Злюсь на него за вчерашнее представление и одновременно хочу увидеть. Этот диссонанс в душе настолько яркий, что я не знаю радоваться или огорчаться, когда вечером приходит сообщение от моего вчерашнего мучителя.

«Квартира?»

Убираю телефон на стол, три минуты заламываю пальцы на руках в сомнениях и смотрю на одно слово на экране. Потом дрожащими пальцами набираю:

«Пятнадцать».

Следующие полчаса ругаю себя за слабость, но ровно до тех пор пока не слышу звонок домофона. Нажимаю на кнопку и открываю дверь. Я живу на пятом этаже и Глеб почему-то игнорирует лифт.

– Привет, - говорит с улыбкой, заполняя своей бешеной энергетикой всё пространство лестничной площадки.

– Привет, - отвечаю сухо. – Мы не договаривались о встрече.

– И что? Ты не одна? – заглядывает в прихожую поверх моего плеча и останавливает взгляд на черном пиджаке Долецкого.

В глазах загорается дьявольский огонек.

– Одна. Но тебе-то какое дело?

Глеб перехватывает ручку двери и небрежно подталкивает меня в квартиру, следом заходит сам, по-хозяйски закрывая дверь на замок.

– Я тебя не ждала, - упрямо повторяю, складывая руки на груди. Мой шелковый черный халат - так себе наряд для встреч с бывшим любовником.

– Да? – замечает иронично, скидывая обувь. – А номер тогда зачем написала?

С видом победителя кивает и проходит внутрь квартиры, озираясь. Снимает темно-синий пиджак, оставаясь в белой рубашке и джинсах. По очереди расстегивает манжеты на рукавах и медленно закатывает их до локтей.

Молча наблюдаю за этими манипуляциями, разгоняясь мыслями до двухсот километров в час. А потом внутренний спидометр взрывается.

– Я тебе сказала еще вчера, подобный формат отношений не для меня, - цежу немного истерично.

Что

он себе возомнил? Пришел, как к себе домой, и раздевается.

– Я тебе тоже еще вчера сказал, - предупреждающе тушит мой настрой строгим взглядом. – Не ори.

Открыв рот, шагаю по пятам за ним на свою кухню.

– Сделай кофе, - приказывает, садясь за мой круглый белый икеевский стол. Потом обворожительно улыбается. – Пожалуйста.

Из принципа размещаюсь напротив и складываю руки на стол, упрямо глядя на его собранный вид. Красивое лицо сегодня гладко выбрито, волосы в прическе идеальной формы, а в воздухе витает аромат его парфюма. Моя решимость потихоньку гаснет.

– Ты оскорбил меня вчера!

Глеб тяжело вздыхает и становится серьезным.

– Невозможно кого-то оскорбить, Ксения. Ты совершаешь какие-то поступки. Хорошие или плохие. А дальше каждый сам решает – обижаться или нет в ответ.

Пока перевариваю выданную информацию в запотевшем от одного его присутствия сознании, добавляет:

– Но если ты всё же обиделась – прос-ти.

Закатываю глаза.

В это весь Глеб Константинович Громов. Большего мне и не дождаться.

Поднимаюсь со стула, затягивая потуже пояс на халате.

– Тебе черный? – Включаю кофеварку.

– Да. Без сахара.

Засыпав кофейные зерна в нужный отдел, чувствую на спине изучающий взгляд. Между нами вновь возникают невидимые флюиды, которые разжигают воображение. Успокаиваю себя бытовыми заботами. Достаю кружку из шкафа, фильтр заполняю водой.

– Откуда взялись эти мысли?
– спрашивает задумчиво, постукивая пальцами по поверхности стола.

– Какие?

– Что я отношусь к тебе... как к шлюхе.

– Не знаю, - огрызаюсь.

– Это абсолютно не так!

Киваю, разворачиваясь к нему и глядя в окно, сообщаю:

– Ладно, проехали. Так или иначе… это всё не для меня.

Он стискивает зубы и тихо матерится в ответ.

– Не выношу мозгоёбства от слова «совсем». Но в последний раз уточню. Что именно тебя не устраивает?

На кухне повисает щемящая тишина буквально на пару секунд, а потом я резко вздрагиваю от звука включившейся кофеварки. Этот звук действует на меня отрезвляюще и вдруг приходит понимание, что если я сейчас не выскажусь, то Глеб просто уйдет...

Хочу ли я этого?

Определенно нет.

Поэтому решаюсь и выдаю то, что накипело:

– Ты пропал почти на две недели... Мы ничего друг другу не должны, я помню. Но это всё равно... ммм... неприятно.

И твои вечерние поездки куда бы то ни было с управляющей тоже, - мысленно добавляю.

– Сейчас не самый лучший период в моей жизни, - морщится он после паузы, словно вспоминает о чем-то неприятном. – Особенно, для начала каких бы то ни было отношений.

Чувствую болезненный укол в сердце. Он говорит о бывшей жене.