Любовь без обязательств
Шрифт:
Взрыв аплодисментов встретил исполнительницу главной роли — и в эту секунду рука Лео легла ей на колени, сжав бедро, а большой палец начал медленно и умело ее поглаживать. Это движение было очень легким, почти не ощутимым, но полностью захватило ее внимание.
Мягкая лайковая кожа перчатки маскировала силу его руки. Манжета рубашки скрывала его запястье. Однако она очень остро чувствовала силу, затаившуюся рядом с ней. И ей нравилось это ощущение.
Виола легонько ударила по его пальцам сложенным веером — и тот сразу отдернул руку. Глядя на сцену, она негромко сказала:
— Интересующая вас часть моего
Глава 5
Лео тряхнул головой, чтобы прийти в себя. Такого удара он не получал с мальчишеских лет. Его мать тоже очень умело обращалась с этим оружием — безжалостными насмешками — и часто применяла его в отношении младшего сына и его братьев. Его всегда изумляло: как у отца хватило смелости увести ее у жениха прямо у церкви! Назвать его матушку грозной означало бы сильно приуменьшить, а утверждение о том, что она надменна, было бы настоящим неуважением. Однако именно эти черты характера позволили ей пережить скандал, вызванный ее побегом и браком с сыном шотландского графа, которого окружающие считали сумасшедшим.
Его матушке удалось даже немного улучшить репутацию семьи — по крайней мере, в глазах тех, кто имел романтические наклонности или симпатизировал отчаянным поступкам. Она неизменно вела себя так, словно с самого начала намеревалась выйти замуж только за отца Лео — возможно, так оно и было. Она была умной, сдержанной, решительной женщиной, такой, кому никогда не следует перечить. И он любил ее так, как преданный пес своего хозяина: всем сердцем, безоговорочно и с каплей благоговейного трепета.
Если ему повезет, то она не придушит младшего сына при первой же встрече, когда в глушь Кинроссшира дойдут новости о том, что тот вытворяет. При некотором везении матушка все лето будет слишком поглощена местными проблемами и не вспомнит ни о нем, ни о Лондоне до сентября, когда его отец в очередной раз будет приглашать гостей поохотиться на куропаток.
Лео откинулся на спинку кресла и позволил себе немного расслабиться. Сегодня в театре представляли довольно банальную пьесу Шеридана, в которой была масса глупых персонажей. Он приехал сюда не ради этого спектакля. Весь смысл их появления в театре заключался в том, чтобы все светское общество насторожилось и отметило, что миссис Уэдон перешла под покровительство лорда Леонидаса. И, добившись этого, он сделает первый шаг на пути, который приведет к ее обольщению и капитуляции — и в конечном счете к их обоюдному наслаждению. А он нисколько не сомневается в том, что оно таким и будет. Иное просто невозможно. Неприемлемо.
Актеры запели куплеты о стыдливо вспыхивающих румянцем девицах, а это означало, что ему придется ждать еще не меньше часа, пока пьеса не закончится и не начнется фарс. Почтительно сидеть рядом с миссис Уэдон так долго будет просто невыносимо.
Что она сделает, если он опустится перед ней на колени и позволит себе все те дерзости, какие только возможны в столь тесном и открытом посторонним взглядам пространстве, пока внизу кривляются актеры? Лео отвернулся от довольно вялого зрелища на сиене и поймал Виолу на том, что та исподтишка наблюдает за ним. Их взгляды встретились — она не отвела своих глаз и нисколько не смутилась, а просто смотрела на него без насмешки, без вызова. А потом, когда он уже почти не сомневался в том, что она сейчас подастся к нему для поцелуя, вдруг моргнула и, повернув голову, снова стала наблюдать за сценой.
Лео стянул перчатку и, опустив руку, подхватил край ее шелковой юбки. Виола не шевельнулась, и он медленно поднял ее, открывая сначала щиколотку, а потом и саму стройную ножку. Ее дыхание чуть заметно изменилось, однако она продолжила внимательно смотреть вниз, на актеров.
Он смелее запустил руку ей под юбку, скользнув пальцами по ее икре и колену, проник большим пальцем в чувствительную складку позади колена. Погладив его, залез под край чулка, проведя по границе между шелком и кожей.
Не в силах удержаться, Лео наклонился к ней, так что его нос зарылся в манящее пространство между ее ушком и волосами, и глубоко вдохнул. Как и раньше, от миссис Уэдон пахло солнцем и травой в теплый летний день, и к этим запахам примешивался нежный аромат ее кожи. Его рука оставила ее колено и передвинулась выше, на обнаженную ляжку.
Под подушечками его пальцев ее кожа была мягкой и эластичной, словно лайковая перчатка, брошенная им только что на пол. А потом неожиданно ее пальцы сжались на его запястье. Виола повернулась к нему, так что ее щека на мгновение соприкоснулась с его собственной, а ее губы оказались совсем рядом, словно ожидая поцелуя. Все в ней — за исключением крепко сжатых на его запястье пальцев — красноречиво говорило о готовности сдаться.
Но тут она тихо цокнула языком и почти незаметно покачала головой.
— Если вы не забыли, мне полагается вас умолять, не так ли?
Ее губы чуть коснулись его уха — и все его тело напряглось.
Лео усмехнулся и крепче прижался к ней.
— О, но ведь «отвага — это бастион надежный»!
— Извольте не цитировать мне скучных римлян. Я не глупая деревенская девица, которая готова восхищаться претензиями на образованность.
Он отстранился и в неярком свете всмотрелся в ее лицо, пытаясь понять эту непредсказуемую женщину.
— Не обижайте меня, дорогая. Я действительно хорошо помню Тацита.
Удивительным было то, что она и сама его явно помнит. Это определенно не входило в круг обычного образования девиц.
Ничего не поделаешь: ему придется прочитать первый том ее записок и попробовать понять, что там говорится о бурном прошлом этой дамы.
Ее пальцы немного разжались, и он еще раз провел рукой по ее бедру, прежде чем она его оттолкнула.
— Вы не согласитесь уйти из театра прямо сейчас и дать мне возможность продолжить разведку боем в карете?
Миссис Уэдон повернула к нему лицо, на котором красноречиво было написано торжество.
— И не надейтесь, милорд. Нам непременно надо досмотреть «Школу злословия», а потом будет еще фарс. Во время антракта вы принесете мне еще бокал вина, а я смогу полчаса развлекаться, флиртуя со всеми теми джентльменами, которые сейчас умирают от желания оказаться на вашем месте.
— А потом?
— Посмотрим!
И снова сосредоточила свое внимание на сцене, одновременно расправляя юбки и приводя свой наряд в приличный вид. Лео скрестил руки на груди и ухмыльнулся. Что ж: пусть немного поломается и покуражится. Это все равно ничего не изменит.