Любовь без страховки
Шрифт:
— Я нее буду этого делать!
— Маш! Влад сам сознался. И он не против, если ты напишешь заявление.
— Ты хочешь, чтобы я посадила его в тюрьму?
От щекотливой темы все мои переживания отступили на второй план.
— Маш! Я знаю, это будет трудно. Но он наймет тебе психолога, адвоката и окажет любую медицинскую и финансовую помощь!
А я вдруг начинаю смеяться.
— Да за что? За что мне его сажать? Неужели непонятно, что я тоже этого хотела!
Соколов молчит и ждет, когда меня отпустит.
— Маш,
— Неет! — перебиваю я Соколова. — Я скажу один раз! Все, что было между нами сегодня — было по обоюдному согласию! Я не знаю, что он там придумал, но я тоже этого хотела. Просто я не сплю с женатыми мужиками. И вообще ни с кем не сплю! Но это точно не было изнасилованием! Я не чувствую страха, не обвиняю его ни в чем, и мне чертовски стыдно сейчас перед тобой оправдываться. Поэтому я буду благодарна, если ты избавишь меня от этого разговора и просто отвезешь домой!
Я даже шумно выдохнула, когда закончила свою речь.
— Он мне голову отвентит, — обреченно выдыхает Соколов.
— А если ты не отстанешь от меня — это сделаю я!
— Да я понял уже.
— Тогда поехали!
Матвей отворачивается, но сомнения в правильности своих действий не дают ему прислушаться ко мне.
— Маш, может просто к врачу? Убедиться, что все нормально? — пытается еще раз Матвей.
— Со мной все нормально, — устало выдыхаю, удивляясь его настырности. — просто хочу кофе и свежего воздуха.
— Это легче простого.
Матвей заводит машину, и мы уезжаем от клиники. А минут через пятнадцать мы останавливаемся на набережной.
— Я за кофе. Буду через пять минут.
Матвей уходит, оставляя меня наконец одну. Мне кажется, что я теперь могу заплакать, но слез нет. Потому что я занята мыслями о Владе. Не теми, что рвут меня на части, а теми, что заставляют меня удивляться. Неужели он правда решил, что я могу его посадить? Неужели он он так близко все принял к сердцу, когда понял, что он первый? И куда он ушел? Почему оставил и не сказал ни слова?
Я могла бы спросить у Матвея, но не смогла заставить себя. Искать ответы у его друзей — это было выше меня.
Мои размышления прервал Матвей, который появился с двумя огромными стаканами с кофе.
— В одном жутко вкусный, в другом жутко соленый. Выбирай.
— Боже, мне так стыдно, — я вспомнила, как он пробовал мой кофе у Котова, и даже улыбнулась. — Давай соленый.
— Это было ужасно.
— Извини. Просто встала не с той ноги.
— Угу, — Соколов понимающе закивал головой и протянул мне стакан.
— Мне нужно позвонить Леше.
— Я могу выйти.
— Нет. Он тоже не входит в число моих жилеток, так что ничего нового ты не услышишь.
Леша ответил сразу. И сразу же начал на меня ругаться. Он меня потерял. Убедив его, что со мной все в порядке, я пожелала ему спокойной ночи и принялась за кофе.
Матвей включил погромче музыку и кивнул на улицу. Горячий кофе, свежий ветер с реки, ненавязчивая музыка — и я смогла успокоиться. Внутри меня наступил штиль. Я просто не о чем не думала, кроме того, что благодарна Матвею. Если бы не он, я бы сейчас рыдала в том доме в три ручья или ехала бы такси, чтобы дома впасть в истерику и снова напугать родителей до смерти. Я бы снова ушла в себя и сдохла бы от невыносимой боли. Я бы довела себя до ручки. А рядом с Матвеем мне было спокойно. Пусть это продлиться сосем недолго, но я слишком устала бороться и мотивировать себя.
— Маш, дай ему время, — мы оба облокотились на капот и наблюдали за теплоходами, которые изредка бороздили водные просторы.
— Матвей, давай не будем. Я так устала сегодня.
— Хорошо, не будем. Только я тоже один раз скажу. Я не знаю, как все получилось и почему вы не вместе, но точно знаю, что только ты его сможешь вытащить оттуда, где он сейчас. Я не могу тебя заставить, убедить или как-то повлиять на твое решение. Но просто помни, что ты — это все, что у него осталось. Может он мудак, козел, ублюдок, и я не буду его оправдывать, но нам всем всегда нужен шанс.
— Это так сложно. У нас все сложно. — Мне казалось, что я говорю ровно, но соленые дорожки на щеках дали понять, что все-таки я опять заплакала.
— Ээээй! Ты чего? Это просто болтовня, из-за которой не стоит лить слезы! — Матвей притянул меня к себе и успокаивающе погладил по голове.
— А шанс — это тоже болтовня?
— Шанс — это надежда! Надежда на лучшее!
Мы долго стояли с Матвеем и болтали о разных мелочах, но к разговору о Владе и наших недоотношениях больше не возвращались. И я в тысячный раз была ему благодарно. А когда Соколову удалось меня несколько раз рассмешить, я готова была ему памятник поставить. Для меня сейчас он был лучше любого психолога.
Когда мы с ним замерзли, то Матвей вместо поездки домой предложил покататься по ночному городу и съесть чего-нибудь вкусненького. Мне было неудобно пользоваться его времени и поддержкой, но я понимала, что только благодаря ему я не вернулась в свой персональный ад.
— Мне не удобно отнимать твое время!
— А я не могу допустить, чтобы ты вернулась и домой и намочила свою подушку слезами. Прибереги их для другого случая. Например, для какого-нибудь хорошего повода.
— Спасибо. Не думала, что ты такой.
— Какой?
— Не знаю. Ты, наверное, очень хороший друг.
— А тооо. Но я тебе сейчас еще одну тайну открою. Будешь шаурму?
— Шаурму?
— Да, которая с котятами.
Я снова улыбалась. Мне как-то не верилось, что такой представительный парень может есть еду из уличных забегаловок. Как минимум рестораны.
— Я то буду. А ты сможешь ее съесть? Не стошнит?
— Ох, Маша, Маша! Если бы только знала! В свое время я столько этой вкуснятины поел, что тебе и не снилась.