Любовь без страховки
Шрифт:
— А разве богатым мальчикам не запрещается есть где-то, кроме столовой в шикарном доме с личным поваром.
— Конечно, запрещается! Но я не богатый парень! Раньше был. Я вообще детдомовский, — признается Матвей.
— Да ладно, — я искренне удивлена.
Его манеры, поведение, образование, внешность — никогда бы в жизни не подумала, что он не из золотой элиты.
— Клянусь ухом!
Я смеюсь. Опять искренне и заразительно, забыв обо всем.
— Ну круто, же. Тогда при тебе можно чавкать и не стесняться!
— Ага, и капать, как свинка на одежду!
В это вечер,
Я еле добралась до кровати. И уснула, едва коснулась подушки.
А вот утро было не таким радужным.
Я вспомнила все до последней мелочи. Нет, больше не ревела, но не могла найти выхода. Не могла понять, что правильно, и как мне быть. Где нужно взять себя в руки и не допустить промаха, а где пустить все на самотек. Но в том момент я знала одно — все точки расставить по местам мне может помочь только один человек.
Влад Торопов.
Только он сможет заполнить пустоту. Только, поговорив с ним, я смогу отпустить наше прошлое и начать жить сначала. И я ждала его. Каждый день. Каждую ночь.
Только он не появился ни через неделю. Ни через три. Ни через месяц.
21
Маша
На душе было тоскливо и скверно. Также, как и за окном. Октябрь выдался дождливым, ветреным и невыносимо холодным. А мне хотелось еще немного тепла. Хотя бы чуть-чуть. Потому что я понимала, что тону в этой слякоти вместе со своими переживаниями и обидами.
Я больше не плакала. Мне удалось достойно пережить последнюю встречу с Тороповым. Держала себя в руках, понимая, что я снова, как два года назад уйду в себя, и меня уже будет не вернуть. Я не позволяла себе думать о том, что произошло. Старалась искать положительные моменты в нашей последней встрече и больше не хотела думать о том, как жестоко обошлась со мной и Владом Инна. Старалась больше не думать, что мне пришлось пережить, чтобы потешить ее самолюбие и исполнить заветную мечту.
Но на самом деле это было трудно. Но Никита, родители и работа помогали мне выстоять. Только благодаря им я не позволила себе киснуть и продолжала радоваться каждому дню. Наигранно, а местами даже слишком. Но за то никто не догадался, как мне тяжело. Даже слишком прозорливый Котов. Он просто списал мою апатию на осеннюю хандру. А я удивлялась, как он до сих пор остался в неведении о том, что произошло на том злосчастном приеме. Наверное, друзья Влада постарались и скрыли все события от посторонних ушей и глаз.
Но меня это мало волновало. Я переживала за спокойствие родителей, но чем больше проходило дней, тем уверенней я была в том, что я довольно неплохо справляюсь со своими переживаниями. Правда через неделю после того, как Торопов снова исчез из моей жизни, мама застала меня на кухне ранним утром и обеспокоенно спросила:
— Маш, у тебя все хорошо?
Вот тут мне стало страшно. И я не переживала за себя в тот момент. Просто очень не хотелось, чтобы мама снова из-за меня переживали. Я больше не могла допустить повторения событий двухлетней давности, поэтому улыбнулась и прижавшись к ней, прошептала:
— Конечно, мамуль. Просто совсем не высыпаюсь.
Наверное, мне нужно было рассказать ей, что Влад снова объявился в моей жизни. Пусть не подробно. Всего лишь в общих чертах. Но мои родители негативно относились к Торопову, особенно папа, и намекнув им на наши встречи, я могла заставить их снова переживать. А этого сейчас я хотела меньше всего.
— Возьми отпуск. Ты уже целый год пашешь на своего Котова без продыху. Бледная, худющая, словно мы тебя на голодном пайке держим.
Я рассмеялась.
— Мааам, бледная, потому что солнца уже нет, а худющей быть сейчас модно. Так что поводов для переживаний нет. Вот закончится осень и мой недосып закончится.
— Ага, закончится, — укоризненно повторила мама и взъерошила мне волосы. — Сердце у меня что-то не на месте.
— Из-за меня что ли?
— Из-за тебя что ли!
— Мам, у меня правда все хорошо. Просто устала немного. Но если ты настаиваешь, то обязательно возьму отпуск, но немного попозже.
— Настаиваю!
— Хорошо, прямо сегодня и поговорю с Котовым, — я чмокнула маму в щеку и побежала будить Никиту, которого мне предстояло отвести в сад.
Разговор с мамой меня встревожил и отвлек от своих грустных мыслей. Раз мама почувствовала мое смятение, значит я не слишком хорошо контролировала свои душевные страдания. Хотя очень старалась. Но скрывать свои переживания от мамы, это тот еще адский труд. Ведь мамы такие мамы. Да и что говорить? Пусть я была для Никиты не родной мамой, но его перепады настроения и детские переживания чувствовала очень тонко. Я легко могла определить, когда он устал, а когда его крохотное сердце мается среди детских проблем.
Отпуск у Котова я не попросила. Остаться одной наедине со своими мыслями было сродни самоубийство. Мне хватало долгих темных ночей, где я отпускала себя и погружалась в свой темный разбитый мир.
Я перестала переживать о том, что я не помнила свой первый секс. За два года мысль о том, чего я не помнила, всю душу наизнанку вывернула. Но теперь я была спокойна. Теперь я знала, что я ни в чем не виновата и никого не предавала. Обидно, конечно, было что эта подстава разрушила нашу с Владом любовь, но думать об этом теперь не было смысла. Я и так посвятила этому два года своей жизни.
Теперь меня волновало другое. Первый неудачный секс с Тороповым. Там в той комнате я думала, что никогда не забуду эту адскую боль. Что буду помнить ее каждую минуту. И буду ненавидеть за это Влада. Но чем больше проходило времени, тем реже я вспоминала о ней.
А вот совсем другие мысли атаковали мой мозг так, что я закусывала губу, чтобы выкинуть их из головы. Но получалось не очень. Я помнила его руки. Помнила, как сопротивлялась и как меня это заводило. Как доставляло удовольствие. Словно я не ненавидела его. А скучала. Так долго скучала, что готова простить ему все. Я понимала, что так не должно быть. Понимала, что Торопов уже не тот. И я не та. Но ничего не могла сделать с собой. И лишь только одно отрезвляло меня.