Любовь цвета зебры. Часть 1

Бесс Дмитрий

Достал из сумки банки, одну протянул ей:

– На, пей.

– Ты противный, – заметила Ребекка.

– Это точно, – согласился я.

Не успел допить банку, как её выбили из моих рук, а меня самого схватили за плечо и хрипло спросили:

– Где дискета?

– Чего?

Я и понятия не имел, о чём меня спросили. А вопрос задали те самые ребята, которые мне медведя продали. И лица у них в этот раз такие, нехорошие были.

– Не придуривайся, придурок, а то сильно пожалеешь, – прорычал мне на ухо один из них, тот,

который схватил меня за плечо.

А у меня на такое к себе обращение реакция резко отрицательная. Терпеть не могу, когда мне хамят. Не вступая в разговор, прижал к себе вражью руку, выкрутил её, а коленом заехал хулигану в живот, он охнул и осел на землю. Его дружок бросился на меня, но не рассчитал, и с разбегу грохнулся в фонтан. Правда, я ему в этом слегка помог. Первый из наглецов очухался, и накинулся на меня с кулаками. Ему удалось ударить меня

в челюсть, но моя тактика ведения рукопашного боя допускала некоторые

личные телесные потери. Не обращая на них внимания, нанёс отличный встречный ногой в грудную клетку, отправив его также поплавать.

Пока они там на пару барахтались, мы были уже далеко. Прибежали на пристань, быстро купили билеты и успели сесть на уже готовившийся отплыть катерок. Сразу прошли на нос и только здесь перевели дух.

– Как ты? – спросила Ребекка.

– Ничего, дышу пока, – ответил я.

Она осторожно потрогала мой подбородок, убедилась, что челюсть на месте, отваливаться не собирается, восхищённо произнесла:

– Здорово ты их!

Приятно чувствовать себя героем, да ещё в глазах объекта твоего обожания. Но хотя выпендриваться и в моей натуре, в этот раз я чего-то заскромничал.

– Спасибо армии, – промолвил, потупя глазки.

Она приняла любопытствующий вид:

– Ты в каких войсках служил?

– В пограничных.

– А мой отец в морской пехоте, – с ребячьей гордостью похвасталась Ребекка.

– Тоже не слабо, – согласился я.

Однако ветерок дул ощутимый. Ребекка даже съёжилась. Вспомнив о прихваченном свитере, я порадовался своей предусмотрительности. Достал его из сумки и протянул ей:

–Одень.

– Зачем?

– Одень, – требовательно попросил я её, – а то простудишься. Ещё разразится международный скандал – русские американскую гражданку заморозили.

Она не стала со мной спорить. Быстро натянула на себя свитер и благодарно на меня посмотрела. Свитерок оказался удивительно её к лицу. И размером как раз подходящий. Этот свитер достался мне от… Да какая разница от кого он мне достался? Главное, он ей подошёл.

– А как же ты? – заботливо поинтересовалась Ребекка.

– Мне можно и так,– ответил я. – Я привыкший, это моя стихия.

Она придвинулась ко мне поближе в знак особого доверия, я это понял по-своему и обнял её за плечи.

– А это зачем? – удивилась она.

– Чтобы тебе стало ещё теплее.

Что характерно, в этот раз возражений не последовало.

– Макс, почему ты

меня об Америке ничего не спрашиваешь?

Тоже вопросик интересный, попробуй на него ответить?

– Потому что мне о ней всё известно, – отвертелся я.

– И что тебе известно?

– Да всё.

И стал перечислять:

– Америка это: Голливуд, Лас-Вегас, Брайтэн-Бич в Нью-Йорке, Вашингтон – столица, чикагские гангстеры, полицейские Лос-Анджелеса, НАСА, Шатл, кольт сорок пятого калибра, винтовка М-16, самолёты-невидимки, Форд, Дженерал Моторс Компании, кантри, джаз, рок, блюз, Билл Клинтон, Майкл Джексон, Арнольд Шварцнеггер, ковбои, мальборро, виски, флаг с множеством звёздочек, американский орёл. Я знаю Америку, – уверенно заключил я.

– Болтун. – Ребекка, улыбаясь, слегка стукнула меня костяшками пальцев по голове.

Затем вперилась взглядом в висевший у меня на левом ухе беличий хвостик и поинтересовалась:

– Это что?

– Хвостик бельчонка, – отвечаю. – Хочешь, расскажу одну очень грустную историю?

– Да, – ответила она.

– Тогда вешай свои ушки на гвоздь внимания.

Подвешенный на резинке к уху хвостик – мой охотничий трофей. Он всегда со мной – и днём, и ночью. Как-то раз осенью с дружбанами закатился в гости в деревню к знакомым пацанам. Мы, естественно, «бухнули», а утром спозаранку по пьяни отправились на охоту, белок пострелять. Люди трезвые обычно для этой цели берут малокалиберную винтовку, но нам было всё пофиг – прихватили двустволку. Я пальнул из неё в несчастного зверька. Разнёс его в клочья, один только хвостик остался. Вот и ношу его как память о собственной глупости.

Ребекке я, конечно, рассказал другую версию, которая звучала так:

– Однажды нашёл я в лесу больного бельчонка. Вылечил его и оставил жить у себя. Но в один непрекрасный день соседская кошка его слопала. Вот этот хвостик – единственная память о моём друге.

Навешал ей на каждое ушко по килограмму лапши и наслаждаюсь зрелищем наивной доверчивости. Обычно мне никого обмануть не удаётся, а эта сразу «клюнула».

– Ты мне поверила? – спросил удивлённо.

Она утвердительно кивнула головой.

– А зря. Я ведь всё наврал.

– Ты всегда врёшь?

Почти, – самокритично ответил я. – Но сейчас скажу правду. А правда заключается в том, что ты мне очень нравишься.

– Так вот сразу? – не поверила она.

– А если это любовь?

– А если нет?

– А почему тогда я весь дрожу?

– Наверное, от холода,– выдвинула она свою версию.

– От холода. Нет, не думаю.

После таких откровений мы больше не разговаривали, любовались пролетающими мимо чайками, и в прекрасном настроении доплыли до Питера, где и расстались. Трогательно. С поцелуйчиками. Она поехала в гостиницу готовиться к своему конкурсу, а я поспешил в магазин, ожидая от заждавшегося моего появления Сашки трёхэтажного мата в качестве приветствия.