Любовь до гроба
Шрифт:
– О чем? – спросила та настороженно, и стало ясно: она была в курсе неких подозрительных фактов о кавалере и отчаянно боялась, что эти обстоятельства станут общеизвестны.
Сейчас она походила на кошку, готовую до последнего защищать своего котенка. Даже пальцы скрючены так, будто их украшали острые когти, недоставало только угрожающе выгнутой спины и гневного шипения.
София поморщилась и предложила:
– Может быть, вы присядете? Поверьте, я не имею и никогда не имела дурных намерений относительно вас. И не понимаю, отчего вы столь враждебно ко мне настроены.
– Вы считаете, что я должна
Госпожа Чернова побледнела, но держалась стойко. Она предполагала нечто подобное, но не думала, что услышать это будет так больно и омерзительно.
– Тогда зачем вы вообще согласились на это место? – спросила она нарочито спокойно.
У нее имелись на этот счет свои соображения, и барышня Гарышева охотно их подтвердила.
– Я надеялась, что здесь мне может представиться счастливая возможность познакомиться со знатными и обеспеченными мужчинами! – выпалила она и добавила торжествующе: – Так и случилось!
Госпожа Чернова лишь покачала головой, придержав свое нелестное мнение о господине Щеглове и сомнительных перспективах знакомства с ним. Был ли он действительно хоть немного увлечен юной глупышкой или попросту пользовался ею?
София поправила перчатки, заодно заметив, что на правой невесть откуда появилось темное пятно. Едва ли его удастся вывести – вещь была безнадежно испорчена, и на глаза молодой женщины вдруг навернулись слезы. Этот мелкий, но досадный урон стал последней каплей, переполнившей чашу ее терпения.
К счастью, ей на помощь пришла госпожа Дарлассон, которая присела рядом и сжала руку Софии. Искренняя признательность за эту молчаливую поддержку переполнила душу гадалки. Пусть некоторые друзья оказались ложными, зато появились другие настоящие.
– Вы говорите о господине Щеглове? – наконец спросила молодая женщина, глубоко вздохнув.
– Именно так. О своей помолвке с господином Щегловым! – Голос девушки заметно дрогнул на этом имени.
«Она отчаянно в него влюблена!» – поняла госпожа Чернова с жалостью.
Отчего же светлые и благие чувства толкают людей на безрассудные поступки и даже вероломство?
– Вы не можете выйти за него. Господин Щеглов не тот, за кого он себя выдает, – произнесла София резко, – он волкодлак!
Барышня Гарышева на мгновение замерла, потом громко рассмеялась, будто услышав остроумную шутку.
– Да что вы говорите? – едко бросила она и скорчила гримасу. – Вы думаете, я не знаю ничего об оборотнях? Прошлой ночью было полнолуние, но он был со мною и ни в кого не превращался! Так что придумайте что-нибудь поумнее!
Она даже не пыталась скрыть постыдную связь, напротив, почти кичилась ею. Впрочем, какое ей дело было до бывшей начальницы и такой же бывшей подруги?
София покачала головой и раскрыла давешний фолиант, порадовавшись про себя, что позаботилась оставить закладки на особо интересных местах, иначе пришлось бы теперь торопливо перелистывать книгу в поисках подтверждения.
В отличие от драконов, которых легко отличить от людей благодаря весьма приметному облику, перевертышей распознать куда сложнее.
Для урожденных оборотней не составляет труда скрывать от посторонних свою истинную сущность. Они все равно остаются людьми, выглядят ровно так же, как и остальные, но при желании могут частично (изменяются глаза и руки) или полностью трансформироваться. Для неурожденных оборотней, которые могут обернуться лишь при определенных условиях, частичное превращение невозможно.
– Вы ошибаетесь. Полагаю, он урожденный ульвсерк [49] . Прочитайте и убедитесь сами! – предложила София, протягивая барышне письменное доказательство своих слов.
Странно, но молодая женщина не питала ненависти или злости к вероломной подруге. Скорее она чувствовала искреннюю жалость к девушке, запутавшейся в сетях интриг своего любовника.
Сострадание в глазах госпожи Черновой заставило барышню Гарышеву вспыхнуть и раздраженно вырвать из рук гадалки внушительный том.
49
Ульвсерк – волк-оборотень.
– Не буду я читать! – почти выкрикнула Юлия, отбрасывая фолиант в сторону. Разоблачение истинной сути ее возлюбленного явно произвело на девушку сильнейшее впечатление, она сильно дрожала, стискивая пальцы и пытаясь унять трясущиеся губы.
София проводила взглядом книгу и принялась цитировать по памяти:
– Есть три типа оборотней. Первый тип – урожденные. Это люди с особыми способностями, которые передаются из поколения в поколение. Они составляют всем известные кланы – ульвсерков (то есть волков-оборотней, буквально «волчьих шкур»), берсерков (медведей) и так далее. Второй тип – это шаманы, которые могут вселиться в тело животного с помощью особой магии. На это способны очень немногие, в Мидгарде таких сейчас только двое. И наконец, третий тип – те, кого превратили насильно. Наложенное проклятие оборотничества страшнее, чем просто смерть, поскольку душа заклятого никогда не попадет в благословенную Вальхаллу. По счастью, знающему человеку не так уж трудно снять такое проклятие, ведь его накладывают с помощью ритуальных цепей. Путы – будь то пояс, цепочка, браслет или одежда – в разомкнутом виде теряют всякую колдовскую силу. Так что достаточно расстегнуть или разорвать волшебную вещь, и вместе с ней спадут чары. Урожденные оборотни не боятся света и осины, не зависят от фаз луны и внешне мало чем отличаются от людей…
– Замолчите! – закричала Юлия, закрывая уши руками.
Гадалка беспощадно продолжила:
– Поймите, он действительно ульвсерк, и скоро это раскроется. Если сейчас вы станете отпираться, то вас признают его пособницей. Подумайте, что с вами будет? Что скажут знакомые? А ваши родители? Вы ведь видели у него кулон с волчьей мордой? Всем урожденным его надевают в младенчестве, и снять его невозможно – на таких условиях им дозволили жить в Мидгарде.
Девушка всхлипывала, давясь слезами, мотала головой и твердила: