Любовь дороже сокровищ. Дьявольский остров
Шрифт:
– Да уж, неплохо сквайр обустроился, - хмыкнула Оливия. Ливси с трудом скрыл усмешку.
– Ты еще внутри дом не видела. Идем.
Он взял девушку под руку, и они вошли внутрь. То, что увидела Оливия, потрясло ее до глубины души. Мраморные стены, покрытые различными узорами, красивая мебель с серебристой обивкой, стол, два шкафа с книгами, резьба на потолке - все это привело девушку в такой восторг, что она не сразу заметила сквайра Трелони, сидящего на одном из стульев.
– Ливси! Я так рад, что вы заехали ко мне в гости. Мы с вами так редко видимся, - Трелони встал со стула и подошел к
– А вы, должно быть, Оливия? Очень рад познакомиться с вами. Ливси рассказывал мне о вас. Слышал, вы попали в переделку?
При этих словах Оливия резко подняла голову и сказала:
– Мне бы не хотелось затрагивать эту тему, мистер Трелони.
– Ливси чуть улыбнулся. Оливия знает, что делает. Сквайр лишь поцеловал ей руку в знак извинений и предложил ей сесть. Девушка, поправив пышную юбку, аккуратно села на один из стульев. Доктор сел у окна и достал свою трубку.
– Ну как вы поживаете?
– спросил сквайр и сел в кресло у камина. А Оливия и доктор сели напротив него на диван. Разговор шёл гладко, но в голову Трелони пришла мысль, и он ехидно улыбнулся.
– Ливси, а не пора ли тебе женится?- подперев рукой голову, спросил сквайр. От этого вопроса доктор опешил. Этого он не ожидал.
– Я даже не знаю…- задумался Ливси. Хотя он уже знал ответ на вопрос.
– Как насчёт Оливии?- раскусил его сквайр и убрал руку.
Девушка резко подняла голову и посмотрела в упор на сквайра. Ей явно не нравилась вся эта ситуация.
– Извините, сэр, я на минутку, - ответила Оливия и вышла из комнаты. Ей даже показалось, что корсет под ее платьем стал сильнее сдавливать ее грудь, отчего ей стало тяжело дышать. Выйдя на свежий воздух, Оливия ненадолго почувствовала облегчение. Она вернулась в дом и уже хотела войти, как вдруг замерла у двери и прислушалась. То, что она услышала, было просто немыслимым.
– Ну и когда вы отправитель на Остров сокровищ?
– поинтересовался сквайр и прикрыл глаза от усталости.
– Ещё не знаю… Но мне кажется, что с собой Оливию лучше не брать. У неё ещё полностью не зажила рана и это опасно. А вдруг нападут пираты. И мы не успеем её спасти, - задумчиво сказал Ливси и тяжело вздохнул. Оливия до сих пор не приходила.
– Я думаю, что ваша красавица без вас не пропадет, - сказал Трелони с легкой улыбкой.
– Вы можете спокойно поехать со мной в эту экспедицию. А о вашей даме сердца прекрасно могут позаботиться мои слуги. Она может пожить в моем доме до нашего приезда.
– Ливси задумался.
– Да с чего вы вообще взяли, что она моя дама сердца? Мы просто друзья, - хотя в мыслях доктор проклял себя за эти слова. Ведь он любил Оливию, как родную любил. И боялся потерять ее.
– Полно вам, доктор. У меня осталась старая карта острова сокровищ с прошлой поездки. Думаю, экспедиция будет не слишком опасной, как в прошлый раз.
Стоявшая за дверью Оливия еще долго слушала их разговор, и когда прозвучало последнее: - Мы отправляемся завтра, - она бросилась в слезах на улицу, села в карету и стала ждать доктора. Ливси не заставил себя долго ждать. Но увидев свою возлюбленную в слезах, у него защемило сердце.
– Что случилось?
– заботливо спросил Ливси и начал утирать её слёзы. Через
– Не уезжай…- тихонько сказала Оливия и закрыла лицо руками. А доктор её приобнял.
– Прости. Но мне надо ехать. Это дело важно для меня. Но я не хочу подвергать тебя опасности, - непреклонно ответил ей Ливси и сел напротив.
– Прошу тебя, останься… я так привязалась к тебе.. останься, ради меня, пожалуйста. Я… я… - девушка замолчала, словно собираясь с духом, а потом поцеловала его. Не резко и грубо, а наоборот, нежно, ласково и мягко. При этом она гладила его по лицу, а у самой в глазах блестели слезы. Ей ужас как не хотелось его отпускать.
– Останься со мной, - прошептала она, глядя ему в глаза.
Когда они приехали домой, была уже ночь. Оливия пошла спать. Хотя доктор задумал другое. Когда Оливия уснула, доктор решил уехать так, чтобы она не узнала. И он начал писать прощальное письмо.
Сейчас, доктор понимал, что поступает подло по отношению к своей любви. Но с другой стороны, он понимал, что делает это ради ее безопасности, чтобы она не пострадала из-за него. Едва только были написаны последние строчки, Ливси зашел в комнату к Оливии. Она спала на кровати, даже не сняв платья. Видимо, эта поездка сильно ее утомила. Доктор нежно прикоснулся к ее щеке, потом положил письмо на стол около ее кровати и, напоследок поцеловав ее, вышел из комнаты.
Оливия очнулась, когда было только три часа ночи. Она протерла глаза, но в комнате было тихо. Почему - то её сердце что - то терзало. Она решила проверить, как там доктор. Когда девушка вошла в комнату, её сердце чуть не остановилось. Ливси нигде не было. Оливия подумала, что он не захотел спать и решил посидеть в какой - либо комнате. Девушка обошла все комнаты, но доктора нигде не было. Внезапно она заметила какое-то письмо на столике. Развернув его, девушка начала читать. Первые же строчки заставили ее глаза наполниться слезами. Вот что было в том письме:
“Дорогая Оливия. Прости меня, но я не мог поступить иначе. Взять тебя с собой - все равно что самому себе подписать смертный приговор. Я не могу так рисковать твоей жизнью, поскольку люблю тебя и не хочу терять. Надеюсь, мы еще увидимся с тобой, когда я вернусь.
Навеки твой, Дэвид Ливси”.
Слезы текли по щекам Оливии. Она не могла понять, почему доктор даже не попрощался с ней лично, а уехал тайком? Неужели он настолько ей не доверяет? Это было слишком больно, чтобы быть правдой. Флай, словно чувствуя боль и обиду своей хозяйки, вылезла из-под ее кровати и заскулила.
– Вот так, Флай. Уехал Ливси, оставил меня одну… - сквозь слезы прорыдала девушка, уткнувшись собаке в шею. Та лишь тихо поскуливала в ответ.
Казалось бы, этот плач может продолжаться вечно, до тех самых пор, пока доктор не вернётся, или же пока сама она не погибнет от слабости, обиды и страха. Но нет, едва ли четверть часа успела окончиться, Оливия уже стояла посреди комнаты, чувствуя оставшийся с ней запах промоченной слезами шерсти. Нет, убиваться теперь бессмысленно, и глаза совершенно высохли. Сухо было и в горле, хотелось пить…