Любовь – это безумие
Шрифт:
– Я знал, что ты скажешь это.
– Ты можешь грозить мне, что уничтожишь Хэмфри, если тебе так хочется, – я все равно не изменю своего решения. Это ваши дела с Хэмфри. Мне очень жаль, если ты потеряешь что-то, не сумев ублажить своих партнеров, но мне почему-то кажется, что это не зависит от моего присутствия здесь. Советую тебе пригласить Келли вместо меня – я уверена, что она будет просто счастлива побыть в роли хозяйки твоего дома. – Абигайль стойко выдержала прямой взгляд мужа. – И если ты вздумаешь насильно удерживать меня здесь, я все
Мартин приподнял свои черные густые брови в наигранном удивлении.
– Ты что, считаешь, что я запру тебя в своей спальне? Прикую обнаженную цепями к кровати? А ты будешь ждать моих приходов с ужасом и… с нетерпением? Так ты себе это представляешь, Абигайль?
– Замолчи! – крикнула она, закрыв уши ладонями. Абби снова убежала бы в ванную, если бы была одета. – Я не шучу, Мартин. Я действительно хочу уехать домой.
Его лицо неожиданно стало серьезным.
– Я знаю. Ты уедешь в Лондон, но не сегодня.
– Почему?
– Потому что мы должны обменять твой билет, а из Австралии в Лондон количество рейсов очень ограничено. На сегодня нам вряд ли удастся достать тебе билет. Если хочешь, мы можем поехать сейчас в город и заказать билет на завтра.
– Спасибо, – сжав губы промолвила Абигайль.
– Почему бы тебе не одеться сейчас – я буду ждать тебя внизу, – сухо сказал Мартин и вышел из комнаты.
Абигайль сидела в кровати, уставившись на дверь, которая только что закрылась за ним. Она совсем не расстроилась – совсем! Можно подумать, что она ждала, что он приползет к ней на коленях и будет умолять ее остаться. Ничего подобного!
Просто она не ожидала, что он так легко согласится с ее решением. Абигайль рассчитывала, что Мартин хотя бы поцелует ее. Тогда бы она оттолкнула его и уехала с гордо поднятой головой.
Успокойся, приказала себе молодая женщина. Она взглянула на свою дорожную сумку, подумав, что так и не успела распаковаться. Ну что ж, оно и к лучшему!
Она надела черные джинсы и просторную белую блузку, расчесала волосы, и теперь они – блестящие и шелковистые – свободно спадали на плечи.
Абигайль убирала в дорожную сумку мелкие вещи, когда услышала с улицы чудесное пение каких-то птиц.
Она подошла к окну, на котором недавно сидел Мартин, и выглянула наружу. Птиц не было видно. Наверное, они скрываются в густой листве деревьев, подумала Абигайль. Она смотрела на большой сад перед домом, в котором росли высокие деревья и многочисленные буйно разросшиеся цветущие кусты.
Как здесь тихо, спокойно и красиво, подумала молодая женщина. Она вдруг представила себе, как они с Мартином живут в этом доме, растят своих детей…
Абигайль быстро отошла от окна, почувствовав мучительную боль в сердце, взяла сумку и вышла из комнаты.
Мартин уже ждал ее внизу лестницы. Он поднялся на несколько ступеней вверх и взялся за ее сумку.
– Дай мне.
– Я сама справлюсь, – сердито промолвила Абби.
– Дай сюда, – нетерпеливо повторил Мартин.
Она неохотно отдала ему вещи. Есть что-то покровительственное в том, что мужчина несет ваши вещи. Абби чувствовала себя беззащитной, глупой гусыней. Особенно глупой, потому что Мартин нес ее вещи, чтобы посадить на первый попавшийся рейс и навсегда избавиться от нее!
Мог, хотя бы ради приличия, сделать вид, что ему жаль расставаться с ней! – кипя злобой думала Абигайль, украдкой рассматривая красивое, но совершенно бесстрастное лицо мужа.
Машина въехала в Перт, и Абби, на сей раз не такая сонная, какой она была по приезде, поразилась тому, каким современным, чистым и сияющим был этот город.
Они без всяких проблем поменяли ее билет на завтрашний рейс. Абигайль с мрачным видом листала газету, пока Мартин оформлял необходимые бумаги. Закончив формальности, он с приветливой улыбкой подошел к жене.
– Все в порядке. Ты вылетаешь завтра в двенадцать дня, – сказал Мартин и посмотрел на свои часы. – У нас есть немного времени, чтобы перекусить. Сейчас как раз обеденное время, а я жутко голоден. Пойдем, я покажу тебе лучший ресторан Перта.
– Я… – открыла было рот Абигайль, чтобы сказать, что она не голодна, но потом передумала. Если Мартина совершенно не волнует ее отъезд и тот факт, что они расстаются навсегда, то она тоже сделает вид, что ей все равно. – Прекрасно, – сказала Абби, мило улыбнувшись. Она молила Бога, чтобы он не заметил, каких усилий ей стоило, чтобы не завыть от горя. – А тебя пустят в ресторан в таком виде?
– В каком «таком»? – Мартин посмотрел на свою белую рубашку, обтягивающую его мощный торс и такие же тесные старые джинсы. – А, ты имеешь в виду, что я в обычной одежде? – спросил он, улыбнувшись.
Абби невольно рассмеялась.
– Обычной? Ты так называешь старые джинсы?
– Разумеется. Здесь не требуются накрахмаленный воротничок и смокинг, чтобы выглядеть прилично. Это Австралия, а не Англия.
Как жаль, думала Абигайль, сидя в машине Мартина, двигавшейся в плотном потоке автомобилей, что она не успела познакомиться поближе с этой большой, красивой страной, которая, кажется, олицетворяла все, что любил ее муж. Чем больше она видела, тем с большим восхищением начинала относиться к Австралии. Это была непретенциозная, порой даже простодушная страна, но у нее было большое, доброе сердце. Об этом ей сказал Мартин, когда они ехали в ресторан.
– Люди здесь работают очень много, но они умеют и хорошо отдыхать.
Он остановил машину на берегу сияющего голубизной океана. Ресторан располагался над песчаным пляжем, и они сели на открытой веранде, затененной густой листвой высоких деревьев.
Абигайль пробежала глазами меню.
– Что ты посоветуешь заказать, – спросила она, посмотрев на Мартина.
– Рыбу.
– Мартин, здесь же сплошная рыба!
– В таком случае советую тебе взять креветки в чесночном соусе и лангуста. Здесь они лучшие в городе.