Любовь, граничащая с безумием
Шрифт:
Дверной замок скрипнул, когда Кэтрин дремала сидя в кресле, укутавшись в покрывало. Лампы в комнате давно догорели, а камин так никто и не удосужился разжечь. От того вокруг царила темнота, и лишь тусклый свет луны усердно пытался пробиться сквозь заколоченные ставни.
Сначала из-за двери показался мерцающий свет лапты, а следом за ним, девушка сонными глазами разглядела графа. Внутри все всколыхнулось, воскликнув "Пришел", и страх вместе с холодом тут же мурашками пронесся по телу. Вскочив на ноги, Кэтрин испуганно уставилась на Мишеля, и словно защищаясь обняла руками покрывало.
— Ты требовала встречи? — спросил он ровным голосом, водрузив лампу на тумбу, — К чему такая срочность?
Теперь тень окутала мужчину, а Кэт наоборот осветил маячивший свет.
— Меня заперли, не удосужившись объяснить где я нахожусь, — промямлила растерянно девушка, все заготовленные слова вмиг рассеялись.
— А от чего ты считаешь, что кто-то, обязан тебе что-то объяснять? — из темноты донесся насмешливый голос графа. Кэтрин не могла видеть его лица, и это ее напрягало.
— Да, вы правы, — согласилась она не раздумывая, — Но даже человек приговоренный к виселице, знает о своем приговоре. А я понятия не имею какая участь меня ждет.
— Участь? — переспросил Мишель шагнув из тени, и теперь Кэт могла лицезреть часть его лицо, но глаза так и оставались скрытыми, — Отправлять тебя на виселицу я не собираюсь, по крайней мере в ближайшее время, надеюсь это тебя успокоит.
— Не успокоит, — поспешно выдавила девушка, — Ваше решение может быстро измениться, и я должна знать от чего это будет зависеть?
— Только от тебя милочка, — насмешливо бросил граф.
— От меня? — изумленно вскинула брови Кэтрин, — По моему от меня здесь ничего не зависит! Вы узнали правду и все равно вините меня в смерти Габриэля. Изменить это мне не под силу. И дело только времени, когда вы исполните приговор, который уже давно мне вынесли.
— Тебе не кажется, что ты слишком много болтаешь? — отрезал Мишель шагнув ближе, — Особенно о том, о чем не стоит.
— Прошу прощения, если моя правда вас задевает, — ответила она и шагнула назад уперевшись ногами в кресло.
— Правда? — холодно усмехнулся граф, — Ты считаешь тебе дозволено рассуждать о правде? Нет девочка, ошибаешься. Ты жива лишь моей милостью. И поверь, такой расклад не очень меня радует. Думаешь твоя невиновность имеет какое-то значение? Тогда ты неисправима глупа. Ты способствовала смерти господина, в то время, когда обязана была всячески этому помешать. Но нет, ты посмела посчитать, что твоя жизнь ценится куда выше чем его, что ж так тому и быть. Только помни, она не будет легкой. Жизнь рабыни никогда не будет ценнее жизни графа. И это ты, поверь, усвоишь.
— Вы ошибаетесь, — вскрикнула она в отчаянье, до глубины души напуганная его словами, — Я не считаю свою жизнь выше! Она не стоит даже ногтя вашей светлости! Но вы правы, никого не волнует моя невиновность, если б я только могла предотвратить случившиеся, сделала бы не раздумывая. Это была случайность, видит Бог, изменить что-то было не в мой власти. И можете не тратить напрасно угрозы, моя жизнь и так никогда не была легкой!
— Не знаю, — произнес граф оказавшись напротив нее, — Откуда в тебе столько дерзости, то ли от того что не боишься смерти, то ли от того что глупая. Только не стоит пустыми словами сотрясать воздух, твое мнение не значит ничего.
— Не сомневаюсь, — выдавила Кэтрин вздернув голову, и их лица оказались в сантиметре друг от друга, — Ваше слово закон, так велите, смерть мне или милость?
— Одно бродит недалеко от другого, — ответил загадкой Мишель, — Поэтому остерегайся, прежде чем выдать из своего маленького рта очередную глупость.
Его взгляд упал на ее губы и Кэт непроизвольно отшатнулась, почувствовав, как сердце пропустило удар. Она хотела было отступить, но позади было кресло, а спереди массивная фигура графа. Страх пульсировал в висках, и с диким шумом гудел в ушах. Девушка почти осела в кресло, но крепкая рука удержавшая ее за локоть, не позволила отдалиться.
— Надеюсь ты усвоила услышанное? — спросил Мишель обжигая ее кожу дыханием.
— Усвоила, — только и выдавила Кэтрин вздрогнув.
— Прекрасно, — кривая улыбка коснулась его губ, — Впредь опасайся прежде чем что-то сделать или сказать.
— Нет, — мотнула она головой, сдерживая подступающие слезы, — Страшнее вашей ненависти нет ничего.
— Не могу не согласиться, — усмехнулся мужчина ей в лицо, — Ненависть губительна во всех смыслах этого слова.
В следующую секунду ее губы накрыл властный рот графа, сминая их жестким поцелуем. В ужасе Кэтрин попыталась вырваться, но сильные руки сжавшие плечи не позволили даже шевельнуться. Ноги девушки онемели от страха, а сердце пробивало сквозь ребра путь к свободе. Губы графа становились жёстче, язык нагло раздвинул зубы Кэт, проникая внутрь. Всхлипнув, она втянула ноздрями воздух, ощущая, что начинает задыхаться, и слезы обожгли побелевшие щеки.
Ее целовали впервые, да, раньше были попытки, но она обрезала их на корню. И поцелуй графа не был похож на то, о чем мечтают несмышленые девушки, в нем напрочь отсутствовала нежность и страсть. Скорее он был пропитан жестокостью и ненавистью, и предназначался лишь для того, чтобы проучить.
Когда его руки освободили плечи Кэтрин, она, вскрикнув, полетела в кресло, ударившись головой о спинку. И вжавшись в обивку, Кэт не смела ни дышать, ни смотреть на графа. Ее губы пылали и саднили, а душа словно в ужасе замерла внутри.
— Здесь слишком холодно, я велю разжечь камин, — бросил Мишель, как ни в чем не бывало, и даже не взглянув на перепуганную до смерти девушку пошел прочь.
20 ГЛАВА
Ранним утром в комнату к Кэтрин явилась все та же служанка. Она аккуратно разложила на постели платье и фартук прислуги, а на стол поставила поднос с едой. Кэт смотрела на нее из исподлобья, всё ещё пребывая в угнетенном состоянии после вчерашней стычки с графом. И не сразу опомнилась, чтобы спросить, для чего ей принесли этот наряд. Окликнула ту лишь у двери:
— Простите, мне позволено выйти?
— Велено отнести вам одежду и проводить вас в холл для получения указаний, — торопливо ответила служанка, добавив, — Я подожду за дверью.
— Хорошо, — махнула головой Кэтрин и не притронувшись к еде, поспешила одеться.
Видимо ее решили привлечь к работе по дому, раз велели облачиться в платье служанки. Эта новость успокаивала Кэт, все лучше чем сидеть взаперти, ожидая своей участи. Возможно у слуг она сможет выведать информацию о том, где находиться. И может быть однажды, удача улыбнуться ей, дав шанс сбежать подальше от этой ненормальной семейки.