Любовь, граничащая с безумием
Шрифт:
— Клейм тебя проводит, — бросил ей вслед Эйбут и немедля зашагал прочь.
В голове Кэтрин крутились самые дурные мысли. Она медленно, на ватных ногах, поднималась по лестнице, следуя за провожатой. Та же молчала, нахмурившись, совершенно не обращая внимания на свою спутницу. И лишь в темном коридоре, там, куда не падал свет от ламп, она остановилась и резко обернулась к Кэтрин. После чего схватила девушку за плечи и с невероятной силой прижала к стене.
— Слушай меня внимательно, — прошептала Клейм, тяжело дыша Клейм, а ее глаза блестели,
— О чем ты? — дрожа от страха, промямлила Кэтрин.
— Запомни хорошенько: не сопротивляйся и не кричи. Ради всего святого, только не провоцируй его.
Широко открыв рот, Кэтрин смотрела на Клейм и не узнавала ее. Лицо девушки в темноте казалось пепельно- белым, а руки, сжимающие плечи Кэт, обладали отнюдь не девичьей силой. Девушка хотела спросить, что все это значит, но соседка резко убрала руки, и Кэтрин чуть было не упала. Опомнившись, она подняла голову, а Клейм уже успела отойти на несколько шагов.
Соседка оставила Кэтрин у огромных двустворчатых дверей. Не проронив больше ни слова, Клейм посмотрела внимательно в глаза Кэт и удалилась. И теперь девушка переминалась с ноги на ногу, не решаясь войти. Она не чувствовала себя настолько обреченной даже тогда, когда ее выставляли с остальными невольниками на площади для продажи. Казалось, что стоит войти и выхода назад уже не будет. Дрожащими руками девушка сжала тряпицу, которую захватила с собой для уборки, и, тяжело вздохнув, все же заставила себя войти. И тут же отступила назад и вжалась спиной в закрытые двери.
— Стучать не учили? — недовольно бросил Габриэль, еще мгновение назад стоявший у распахнутого окна, а теперь внимательно разглядывающий невольницу. Парень был без рубашки, хотя в комнате царила прохлада, и Кэтрин могла лицезреть выпуклые мышцы под загорелой кожей. Она невольно покраснела, отметив, что Габриэль довольно неплохо сложен, а бронзовая кожа — большая редкость для человека его положения.
— Простите. Я не знала, что вы здесь, — произнесла Кэт, чувствуя, как пересыхает в горле. — Мне велели навести у вас порядок.
— Что ж, раз велели, наводи, — не отрывая от девушки любопытных глаз, ответил господин.
Кэтрин нерешительно прошла вглубь комнаты и бросилась протирать пыль и раскладывать вещи по своим местам. Однако уборка не ладилась, ибо девушка постоянно чувствовала на себе пристальный мужской взгляд. Спустя некоторое время Кэт заметила, что комната заполнилась полумраком, и, обернувшись к хозяину, произнесла, не поднимая глаз:
— Уже слишком темно, я доделаю работу завтра утром, если вы, конечно, не возражаете.
— Возражаю, — ответил Габриэль, и девушка увидела, как в темноте блеснули его белые зубы. — Мне нужна твоя помощь.
— Что от меня требуется? — машинально протараторила она.
— Помоги мне снять сапоги.
Кэтрин хотела было возразить, но, не посмев, подошла к господину, восседавшему на кровати, и опустилась перед ним на колени. Он вытянул свои длинные, стройные ноги, позволяя девушке стащить с них обувь. Выполнив прихоть хозяина, Кэт резко поднялась, собираясь уйти, но ее кисть сжали горячие пальцы Габриэля.
— Послушная девочка, — похвалил парень с полуулыбкой. — Тебе не говорили, что ты совсем не похожа на прислугу?
— Отчего же? — проглотив комок, появившийся в горле, выдавила Кэтрин.
— Слишком хороша для уборки…
— Выбирать не приходится, — промямлила девушка, дернув руку, чтобы освободиться. — Простите, мне пора.
— Я тебя еще не отпускал, — недовольно прошипел Габриэль, и теперь его глаза странно заблестели.
Не дав Кэтрин опомниться, парень резко бросил ее на кровать и мгновенно навис над ее телом.
— Красивая, — произнес он, прочертив костяшками пальцев по гладкой щеке. Кэт застыла, боясь сделать вдох, а сердце в груди выбивало колокольную трель.
Расширенными от ужаса глазами девушка смотрела, как Габриель в один прыжок оседлал ее и уперся руками в подушку по обе стороны от Кэтрин.
— Поиграем? — охрипшим голосом произнес парень. И Кэт хотела было закричать, чтобы он ее немедленно отпустил, но тут же в памяти всплыли слова Клейм: «Молчи и терпи». И пока ее мозг судорожно искал какие-либо пути к спасению, рука Габриэля смяла платье на груди девушки и одним резким движением разорвала его.
5 ГЛАВА
Кэтрин, обуреваемая паникой, смотрела, как Габриэль растерзал лиф ее платья, оголяя грудь. Перед глазами вспыхнула картина того дня, когда отец так же пытался надругаться над ней.
— Пустите, умоляю, я не хочу! — прокричала в отчаянии девушка, понимая, что ей не одолеть столь крепко сложенного парня.
— Тебя никто не спрашивает, чего ты хочешь, — прорычал Габриэль, и его лицо исказила злость.
Кэт не соображала, все предостережения Клейм в момент вылетели из головы. Как осатаневшая она начала сопротивляться, молотя кулаками по телу парня, и пытаясь когтями вцепиться ему в лицо. Человек, обезумевший от страха, не всегда способен себя контролировать. И Кэтрин, страстно жаждущая освободиться из рук мучителя, обрела небывалую силу. Но звонкая пощечина быстро охладила ее пыл. Застыв, девушка почувствовала, как от боли сводит челюсти, а рот наполняется кровью.
Кэт в отчаянии взирала на господина, последняя капля надежды растворилась у нее в душе. Но ему была безразлична ее немая мольба, он не замечал ничего в попытке получить желаемое. Большая, влажная ладонь накрыла ее грудь и до боли сжала. Вскрикнув, Кэтрин увидела, как из ниоткуда в свободной руке Габриэля появился кинжал. Заворожено Кэт уставилась на серебряное лезвие, переливающееся в пламени свечи. И мозг, скованный ужасом, не сразу просигналил об опасности.
Громко закричав, девушка почувствовала, как по ее ребрам полоснул холодный металл. И боль вспышкой пронзила тело, обжигая кожу горячей влагой.