Любовь грешника
Шрифт:
– Да, Бауи ужасно страдает. Он потерял подругу где-то в начале девятнадцатого века. Только и делает, что ищет способ с ней воссоединиться.
У Кэдрин подкосились ноги, и она опустилась на постель.
– Кэдрин! Я в-вроде как… должна идти. Ты меня слышишь?
– Конечно, Эмма. Желаю хорошо повеселиться, – рассеянно ответила Кэдрин и выключили телефон. «По крайней мере я теперь знаю, с чем имею дело». Для Бауэна победа означает жизнь любимой. Но как, черт возьми, он пронюхал? Кто-то предупредил
Она уже не просто злилась, она места себе не находила от злости. Кэдрин набрала номер ковена и попросила Никс.
Она получила ответ, когда услышала в трубке щелканье зубов и звук разрываемой материи. Эмма вскрикнула:
– Лахлан! Ох, я так останусь без одежды.
На сей раз Кэдрин даже обрадовалась, что трубку взяла именно Реджин. Она не стала тратить время на обмен любезностями.
– Назови хоть одну уважительную причину, почему ты не сказала мне о свадьбе Мист и генерала стойких, между прочим, вампира?
– Послушай, я не хотела отвлекать тебя от состязания, – ответила Реджин. – На кону большой куш. И еще я знаю – когда я впервые услышала об этом, мне стало так плохо, так мерзко, так противно. То есть я хочу сказать, ты, конечно, возьмешь себя в руки, – по крайней мере так всегда было, ты никогда не раскисала, – но я подумала, лучше выждать несколько дней. Это была моя идея, Мист здесь ни при чем.
– Реджин, есть обстоятельство, которое делает эту новость еще приятнее. Видишь ли, вампир из Антарктиды, которого ты чуть не убила, теперь тоже наш зять!
– Не может быть! Брат Николая Роута? – Пауза. – Но разве это так важно? Неужели из-за этого мы не можем его убить? Я бы никому не сказала, если бы не ты. То, что произошло на Южном полюсе, останется тайной.
– Реджин, если ты еще раз утаишь от меня что-нибудь важное, я тебя уничтожу. Ты знаешь – я намного сильнее тебя.
– Да, но я хитрее.
Кэдрин тяжело вздохнула:
– Почему Мист так уверена, что он не переметнется к Орде?
– Я с ней об этом не говорила.
– Тогда позови сюда Никс.
Секундой позже в трубке зазвучал веселый голос Никс:
– Кэдрин!
– Никс, откуда Бауэн Макрив – оборотень, потерявший подругу – узнал, что сможет вернуть ее, если выиграет состязание? Позволь также сообщить – мне известно, что Бауэн был на свадьбе Эммы. Как и ты, прорицательница!
– Хм, не знаю. Случайно вышло? – предположила Никс. Мысленно Кэдрин видела сейчас, как Никс теребит шелковистые черные волосы, пытаясь казаться невинной овечкой. Что напомнило ей… иногда задания повторяются.
– Отрежь волосы под корень, – зло сказала она. – А потом брей череп ежедневно, пока я не прикажу прекратить.
– Злишься, Кэдрин? Совсем на тебя не похоже.
– Я ожила, как
– Да, тем более что она погибла, спасая его. Это его просто сводит с ума. Он почти не ест и не спит. И другие женщины для него с тех пор не существуют.
Кэдрин приложила ладонь ко лбу.
– Его невозможно остановить. Ради такой цели идут на все.
– Скорее уж остановится одержимая чувством вины валькирия двух тысяч лет отроду, которая, между прочим, продолжает завоевывать призы. Я думала, это может кого– то отрезвить.
Кэдрин сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться.
– Раз уж ты слила ему информацию, помоги и мне. Почему я снова чувствую?
– Потому что пришло время.
– Ну раз уж ты все так хорошо объясняешь… – Кэдрин возвела глаза к потолку, – я выиграю состязание?
– Дай посмотреть. – Она забормотала нараспев, и Кэдрин представила, как Никс смотрит в потолок, пытаясь сосредоточиться.
Раздался треск упавшей телефонной трубки.
Мурашки поползли по спине Кэдрин еще раньше, чем она услышала пронзительный крик Никс.
– Никс! – закричала она. – Никс, что происходит?
Минутой позже трубку взяла Реджин.
– Какого черта ты ей сказала?
В трубке Кэдрин слышала приглушенный грохот – раскаты грома гремели один за другим, словно оглушительные пушечные выстрелы. Никс билась в истерике.
– Я только спросила ее, выиграю ли состязание. Что случилось?
– Не знаю, я никогда не видела ее такой. Она бледна как привидение и все время бормочет что-то бессвязное. Да успокойся же ты наконец. Что тебя так расстроило? – Это она говорила Никс.
Затем Кэдрин услышала голос Никс, ее отчаянный плач, но слов разобрать не смогла.
– Что она говорит? – крикнула в трубку Кэдрин.
– Ох, Кадди, – шепнула Реджин, – она говорит… – Было ясно слышно, как Реджин пораженно ахнула. – Она говорит, что еще до следующего полнолуния ты… умрешь.
Она умрет? Хмурясь, Кэдрин вцепилась в трубку телефона. Как реагировать на подобное заявление?
– О-о-о, – простонала она.
Теперь Реджин снова кричала:
– Бросай свое состязание! Немедленно!
– Ты же знаешь, это невозможно, – тихо сказала Кэдрин. – Если выпал твой номер, ничего не поделаешь.
– Да, но можно сбежать, черт возьми!
– Реджин, да что ты такое говоришь? – Кэдрин вспомнила, как она сама когда-то говорила почти то же самое. Она вспомнила фурию, ее горящие пурпуром глаза. Каким четким было видение, словно все случилось только вчера. Тогда опрометчивые слова стоили Кэдрин сломанной руки и трещины в черепе.