Любовь грешника
Шрифт:
Потом он не спеша поцеловал ее шею, прошелся по ней губами и языком, спускаясь к груди. Поцеловал сосок под халатом. Кэдрин застонала, почувствовав, как слабеют колени. Но Себастьян держал крепко.
– Себастьян, – шепнула она, – я хочу тебе кое-что сказать.
Поверит ли он, что она вовсе не собиралась ложиться в постель с Гамбоа?
Он отстранился.
– Время разговоров прошло. Итак, хочешь получить свою безделушку?
– Я не буду с тобой спать, – заявила она.
Он криво усмехнулся:
– Ты полагаешь, я этого добиваюсь?
Она
– Что, если бы я сказала – отдай мне приз? Подарок невесте. Однажды ты это предлагал.
– Это было давно. Я больше не джентльмен. Да и ты не леди.
Себастьян положил ладони ей на плечи и подтолкнул книзу. Теперь Кэдрин поняла, что он задумал. Она возмущенно застыла, но он сказал:
– Ты ведь хочешь получить приз, не так ли? Тогда исполни мое желание.
Она опустилась перед ним на колени.
– Не смог заставить нимфу?
– Зачем мне нимфа, если под рукой есть валькирия?
– Это и есть твое желание? – спросила Кэдрин, глядя на него снизу вверх.
– Да, – отрезал он, кладя руку на голову Кэдрин, другой нажимая ей на затылок. Ему хотелось видеть гордячку на коленях перед ним. Пусть смотрит снизу вверх, а он будет холоден и непреклонен. Он может ей приказывать, если захочет. Пусть узнает его на вкус. Пусть доставит ему удовольствие.
Нет, только не так!
Откуда взялась эта мысль? Когда он наконец был готов познать эту долгожданную ласку, черт побери!
Стиснув зубы, Себастьян не мог решиться. Вожделение боролось со смутной тревогой, зародившейся где-то в глубине его души.
Он боялся даже представить, как бы это было – ее губы, смыкающиеся вокруг его ствола… «Как она смотрела сегодня на меня…»
– Остановись, – крикнул Себастьян, сжимая ее плечи. – Встань. Не хочу, чтобы ты это делала. – Он подхватил ее, поставил на ноги и бросился прочь. – Тогда ты будешь ничем не лучше обычной шлюхи. Я не могу этого допустить.
– А то, что было из-за яйца василиска? – спросила Кэдрин, начиная злиться.
– Я только ласкал тебя.
Ее глаза вспыхнули серебристым блеском.
– Не все ли тебе равно, если я сравняюсь с шлюхой?
– Способна ли ты понять? Знаю, я тебе безразличен, но у меня такое чувство, будто мы женаты. А ты идешь к другому… позволяешь ему себя лапать… Забудь. – Он бросил ларец на кровать и повернулся, чтобы уйти. – Можешь взять.
– Деньги на подушку? Но, Себастьян, я их не заработала. – И не успел он телепортироваться, как она добавила: – Между прочим, ты надменный осел. – Подскочив к нему сзади, она провела пальцем по его спине, и он застыл как вкопанный. Понизив голос до волнующего шепота, Кэдрин продолжила: – Ты жертвуешь редкой возможностью – узнать, как бессмертная поклоняется своему мужчине, совершая молебен губами и языком.
Ее пальцы пробежали по его груди, а потом Кэдрин встала лицом к лицу с Себастьяном. Приподнявшись на цыпочки, прошептала на ухо:
– Я бы подарила тебе самый жаркий, самый нежный поцелуй
На его лбу выступили капли пота.
– Но сейчас я всего лишь хочу сказать спасибо – ты сэкономил мне эти часы.
Вздрогнув, Себастьян бросился прочь. Он даже застонал от отчаяния:
– Думаешь, было легко отказаться, если я мог получить это от тебя? – Он дрожал от возбуждения. Неудовлетворенное любопытство кружило голову. Воздев руки к потолку, он мерил комнату огромными шагами. – Я видел, как ты стоишь передо мной на коленях, а ведь у меня ни разу не было…
– Чего не было?
Он не ответил, лишь пригладил обеими руками волосы на затылке. Она мягко спросила:
– У тебя ни разу не было?..
Он посмотрел на нее затравленным взглядом, не желая признаваться, не имея сил отрицать.
Он не возражает? Кэдрин изумленно раскрыла рот. Потом что-то дрогнуло в ней, и огненные искры затанцевали вдоль ее позвоночника.
«Я могу стать его первой женщиной».
И свой гнев она могла приписать неудовлетворенному желанию. Когда под мокрой тканью брюк прямо перед ее лицом обрисовался могучий ствол, она изнемогла от унижения и горячего желания узнать его вкус.
Она снова хотела его. Быть первой, научить его всему? Кэдрин спросила:
– Ты… представлял, как я это делаю?
Он фыркнул, словно она спросила глупость.
– Понятно.
Ей стало страшно – не вздумает ли он сбежать, не в силах справиться с бушевавшими в груди чувствами. Как будто она загнала в угол раненого медведя, и теперь ей нужно действовать с особой осторожностью.
– Почему ты не воспользовался отличной возможностью?
Он отрезал:
– Потому что между нами еще ничего не кончено.
Она вскинула голову:
– Даже после Колумбии?
Он подошел к ней.
– Сегодня, на минном поле, ты была другой. Просто… ничего еще не кончено.
Его слова растревожили ей душу. Разумеется, она испытывала к нему сильнейшее желание. Но было тут и кое-что еще. Себастьян пытался быть с ней грубым – ясно, ему очень этого хотелось. Но не смог.
Теряя голову от страстной жажды наслаждения, он не мог силой заставить ее сделать то, о чем мечтал.
Ее затопила волна нежности к Себастьяну. Столько ждать любви, ни разу ее не познав! Кэдрин почувствовала его боль как свою. Невыносимо думать, как он мечтал о ней – и все напрасно.
Она мечтала получить мужчину, безжалостное лицо которого ужаснуло ее под дождем. Но сейчас перед ней стоял другой человек, в глазах которого она читала боль и отчаяние, и его она тоже страстно хотела.
– А что, если мне самой этого хочется? – Она прикусила нижнюю губу. – Позволишь мне?
Себастьян словно окаменел.
– Только… только, если ты сама хочешь…
Да, она хотела, еще как. Кэдрин нежно погладила его по лицу. Он поспешно закрыл глаза. «Я сделаю это чертовски хорошо!» Ему пришлось дожидаться всю жизнь, и она докажет – ожидание того стоило.