Любовь Химеры 2
Шрифт:
С Лизой мы смотрели фильмы, готовили, вышивали и лепили картины из соленого теста и еще много чего делали. Я была мамой, любимой и любящей женой — и это истинное счастье. Хотя сидение дома немного утомляло, и хотелось развеяться. Но в гости часто приходили отцы с женами, то один, то другой. Хоть какое-то разнообразие. Еще иногда ходила на занятия — как физические, так и ментальные, чтобы не терять квалификацию, моя помощь могла понадобиться хранителям в любой момент для совершенно разных задач.
Блин, я ведь
Уложив сына в колыбель, я забралась под одеяло и ментально позвала Тарха. Он не ответил. Глаза слипались, и я отключилась. Открыла я глаза в нашей с Тархом квартире, где мы прожили все 8 лет нашего брака.
Бывший сидел на своем любимом белом диване и пил красное вино. Из огромного бокала.
— Классно выглядишь, — усмехнулся бог.
Я посмотрела на себя: о, черт, я в той же самой ночной сорочке, он снова переместил меня ментально к себе.
— Только попробуй ко мне прикоснуться! — зарычала я, прикрывая руками грудь.
— А то что? — усмехнулся Тарх. — растаешь? Моя чужая жена.
— У тебя есть жена, на нее и облизывайся и не жри меня глазами, отвернись!
— Мое дело, на кого облизываться и на кого смотреть. Сама позвала.
— Мне бы и ментального ответа хватило.
— А соскучился, — усмехнулся Тарх.
В моей руке сама собой образовалась молния. И я замахнулась на бывшего.
— Ух, ты! — округлил глаза Тарх. — Материнство тебе на пользу: бедра округлились, грудь на размер больше стала.
Я таки метнула молнию. Тарх поймал ее быстрым движением руки и повертел между пальцев.
— Вот сколько ни пробовал, не получается у меня энергию в молнию преобразовывать. Только тебе он свой дар передал. Перуница ассайя Доротея. Дитя четырехмирья. На алтарь положенное.
Тарх по-прежнему жрал меня похотливым взглядом.
— Ответь на вопрос, и я пойду, — спокойно сказала я, садясь в кресло.
Какая же я дура! Зачем позволила себе вспышку ярости? Завела еще больше и себя, и его. Знал, что делает, поганец! А я купилась! Опять купилась! Ну уж, нет, не пройдет твой номер, Тарх Перунович, не пройдет.
— Он не знает, что это Лиза и Ярик, но будет этому только рад. Любит он тебя. Любит.
— И я его, — е
— А меня?
— А тебя я благодарна. За дочь и за все хорошее, что когда-то было, но давай на этом, как есть, и оставим, пожалуйста. Не будь таким, как он.
— Знаешь, к своему ужасу я начинаю его понимать.
Тарх встал и подошел ко мне, я стремительно встала.
— Не надо, пожалуйста.
— Вижу, что не надо, знаю, что не надо. Но это сильнее меня.
Тарх обнял меня за плечи.
— Ты моя. Моя, понимаешь!
— Ты уже третий мужчина, говорящий мне это. И поскольку вас много, дозвольте мне самой сделать выбор, чья я. Ладно?
— Чертов договор! Ох, этот чертов договор! Я и не думал, что это будет так тяжело — вновь найти тебя и опять так скоро потерять.
— Ты, о чем?
Меня поразила глубочайшая боль и тоска, отразившаяся в глазах ведического бога.
— Поцелуй меня, Дора, просто поцелуй, — тихо попросил Тарх.
Я невольно потянулась к его пухлым губам, не отрывая взгляда от печальных глаз. Боже, какими нежными они были. Но возбуждения, как ни странно, не возникло, только какая-то щемящая тоска в сердце.
А вот у бога тормоза отказали. Мужчина начал мять мое тело в своих руках, покрывать поцелуями шею, плечи, спускаться ниже. Его страсть начала разогревать и меня.
— Гребаная собачка, — прошипела я.
— Какая собачка? — опешил Тарх, оторвавшись от грудей.
— Безногая. С печальными глазами. Жалко которую.
Я попыталась оттолкнуть бывшего.
— Иди к жене, она пожалеет. Ей не привыкать. Мне и без тебя есть кого жалеть.
Бывший уставился на меня, открыв рот, в глазах была явная досада.
— Вот скажи, зачем соврал, что развелся, ведь не развелся же?
— На данный момент мы не вместе. Она очень далеко.
— Кот из дома — мыши в пляс? — фыркнула я брезгливо. — Мило. Поищи другой объект для удовлетворения желаний.
Меня внезапно охватило омерзение по отношению к бывшему.
— Относись ко мне с уважением, в конце концов! Я мать твоей дочери, а не девка по вызову.
– Прости. Прости. Я буду держать себя в руках, обещаю.
Тарх обнял меня за плечи, я непроизвольно сгенерировала электрический импульс и ударила бывшего током.
— Не надо, я прошу тебя! Остынь!
Я резко повернулась и схватила непонятливого бога за горло, впиваясь еще и отстающими ногтями в горло. О, боги рода. Оказалось, я лежу в собственной постели и держу за горло мужа.
Он настолько обалдел от такого приема, что не мог и пошевелиться. Я сжала слишком сильно, еще чуть-чуть, и я сломала бы кадык. Из ран под моими ногтями текла кровь, я разжала хватку, муж бревном упал на постель на живот и закашлялся, зажимая кровоточащее горло.
— Прости, родной, прости.
Я быстро перевернула мужа на спину и провела по горлу рукой, заживляя раны, расслабляя мышцы и связки, восстанавливая дыхание. Муж с ужасом смотрел на меня.
— И тебе доброго утра, жена любимая.
— Прости, любимый, прости. Мне приснился страшный сон.
— Должно быть, очень страшный. Кто тебя в нем посмел обидеть?
Олег притянул меня к себе и нежно поцеловал в ушко. По спине невольно пробежал холодок.
— Никто, все хорошо. Доброе утро. Ты чего уже не спишь?
— Да я как-то рано выспался. Слушай, тут такое дело: мне нужно уехать на неделю в Смоленскую область сегодня же.