Шрифт:
Глава 1
Иду по лесу и хнычу…. С каждым моим шагом я понимаю, что сто процентов заблудилась. И уже в тысячный раз я пожалела, что вместо того, чтобы на летние каникулы поехать к родителям, я согласилась на этот лесной поход.
– Природа! Сибирская тайга! Жизнь в походных условиях! Романтика!
Тьфу, дура! Даже тошно вспоминать, как уговаривала сама девчонок с курса поехать сюда. Ну как же, последний курс, мы ведь возможно больше не увидимся, вот этот год и то, почти видеться не будем – диплом, практика. Многие уже уходят. Нас и остается то всего семь человек, мало кто согласился на магистратуре продолжать
Идиотка! Рвалась – рвалась, вот и дорвалась!
Остановилась посреди леса и поняла, что, наверное, стоит посидеть отдохнуть и подумать. Чем дальше я иду, тем возможно быстрее удаляюсь от нашего лагеря…, а может, наоборот приближаюсь?
А началось-то все с чего? Это Анька, староста наша, начала вопить, что я не все продумала, и что нельзя было на меня полностью полагаться!
А нахрена тащить с собой питьевую воду, когда она есть в реке? Но Анька, дитя мегаполиса, не унималась.
– В реке заразы полно! Из нее нельзя воду пить, даже прокипятив! Это слишком опасно! Есть такие микробы, на которые даже высокие температура не влияют!
И хоть ты тресни, на нее никакие уговоры не действовали. Это я выросла в Сибирском городе, и знала, что в наших реках не так много заразы, как в европейских, но остальные ребята были из западной части России и понятия об этом не имели, как, впрочем, и Анька.
В итоге, она еще и расплакалась, за то, что я ее глупой обозвала. А Анькины слезы действовали на всех у нас на курсе как красная тряпка на быков. Когда эта миниатюрная блондинка смотрела своими огромными глазищами наполненными слезами, даже мне порой хотелось прибить того гада, который посмел обидеть это невинное дитя.
И ведь все прекрасно понимали, что она этими своими глазками кота из мультфильма «Шрека» всеми манипулирует, но никто не мог совладать с этим чувством защитника всех слабых и угнетенных.
Вот и на меня все набросились.
Как я посмела, обидеть Анютку! Она же обо всех думает!
В общем, слово за слово, одним местом по столу, и я почувствовала себя виноватой и обиженной одновременно. И не разбирая вещей, с рюкзаком за плечами, я просто убежала, куда глаза глядят. Слышала, как меня кричат, но все равно неслась, обида была сильнее. Я для них столько всего сделала, весь маршрут продумала, даже постаралась самые дешевые билеты найти, потому как знаю, что все студенты, денег нет ни у кого. Господи… да я же столько готовилась к этому походу, у кого-то палаток не было, так я по всему «универу» бегала, договариваясь, чтобы одолжили на время. Оптом подешевле консервы искала. А они…
Слезы обиды, опять потекли по моим щекам. И я даже на какое-то время забыла, что убежала и заблудилась.
Я прислонилась к дереву и горько заревела в голос. Все равно ведь никто меня не услышит!
Сильно захотелось увидеть родителей. Даже маму, с которой я не виделась уже четыре года. Отец приезжал ко мне, а она нет. И я не хотела ехать домой. Каждое лето находила себе любую работу в столице, даже самую малооплачиваемую и порой тяжелую, но все равно оставалась.
Конечно, с моей внешностью можно было бы пойти другим путем, но я не хотела. Это был протест, протест матери, ведь именно ей я хотела доказать, что могу чего-то добиться не только своей симпатичной мордашкой и фигурой, но и мозгами. Хотя мне уже скоро двадцать один стукнет, а я все никак не могу успокоиться. Вроде столько лет прошло….
Да и мама тоже… Я же ее знаю, стоит мне пойти на контакт и опять начнется…
А я не хочу… я все детство была исполнителем ее девичьей мечты. С пяти лет мама таскала меня по конкурсам красоты и по разным модельным агентствам. И если бы не моя фигура, которая досталась мне от матери отца, я бы, наверное, до сих пор была в этом бизнесе. Но моя большая грудь всему помешала. В четырнадцать лет, у меня был уже второй размер. Хоть рост и был метр восемьдесят, и хрупкость фигуры была, как нужно во всех местах – тонкая кость, попа маленькая. Но грудь…. Всю карьеру мне испортила, чему я безумно была рада и прыгала до потолка, когда очередное модельное агентство отправили мою маму куда подальше. Им же худых вешалок подавай, похожих на мальчиков.
Мама даже поначалу заставляла меня, грудь утягивать, чтобы в агентствах не замечали. Но потом, ее уже невозможно было спрятать. Сейчас у меня уже четвертый размер. А в остальных местах, я худая, как щепка.
– Смотреть должны, прежде всего, на наши изделия, а никак не на вашу дочь, вам ход один – в фотомодели или актрисы сами понимаете, какого жанра с такими-то данными.
Это нам сказали в последнем модельном агентстве, куда мама в очередной раз притащила меня устраивать.
Естественно это был уже перебор, но я не обиделась. Моя мама просто слишком сильно достала дамочку, набирающую моделей на очередной показ, вот она и высказалась.
После этого я заявила маме, что больше не собираюсь выслушивать подобные гадости, еще и папе нажаловалась, а он встал на мою сторону. В итоге, мама перестала со мной разговаривать, а я с ней.
Тогда мне было пятнадцать лет, сейчас двадцать один, и мы до сих пор не проронили друг другу ни слова.
Она даже на мой выпускной не пошла, был только отец. Я тогда очень сильно переживала из-за этого.
Эх…
Девчонки смеются надо мной, что все мои жиры в грудь уходят.
Но для меня моя грудь – это самое настоящее зло. Мужчины смотрят только на неё. Никого не интересует, что у меня в голове, никого не интересует, все, что я говорю, главное это то, что у меня такие огромные «буфера», «сиськи» … Ой, и что я только не слышала по поводу своей фигуры…
Тяжелее всего на работу устраиваться… Я специально выбираю женщин «работодательниц», чтобы потом не было приставаний. И то, последний раз, когда я думала, что уже нашла хорошую работу, и смогу там остаться после университета, муж нашей директрисы предложил переспать с ним, а когда я отказала, то этот подонок наговорил про меня гадостей своей жене, будто я к нему пристаю, и естественно она поверила ему, а не мне, вот и пришлось уходить….
Милка все на меня, как на идиотку последнюю смотрит. Вспомнился наш последний разговор:
«Чего ты паришься Вер? Тебе сколько уже предложений от фотоагентств приходит? С твоей-то внешностью, ты бы уже давно смогла зарабатывать огромные деньги!»
«Да какие деньги Мил? Да там платят копейки! Может и в моем городе это много, но здесь в столице это сущая мелочь. Один поход в салон красоты и всё! Нет этих денег!
Это если себе хорошего спонсора найти тогда да. А я не смогу за деньги с мужиком спать, я так не умею! Чтобы без чувств! А если не смогу, значит, буду я мыкаться по этим агентствам, крохи собирать за фотосессии. Еще и фотографы… они же каждый норовит в трусы залезть. А если не переспишь, то твои фото не окажутся в хорошем журнале, они вообще нигде не окажутся! Но даже, если я смогу всю эту мерзость пересилить, то, что я буду делать потом, когда моя красота увянет? Ну, максимум я еще до двадцати пяти буду неплохо выглядеть, но потом-то все равно – и кожа уже будет не та, и грудь начнет обвисать. И что я буду тогда делать? Надо по специальности работу искать, и не надеется на свою внешность!»