Любовь и баксы

Мы с Артуром сидели за столиком в ресторане, располагавшемся на крыше высотного здания в Центре. После той истории на недостроенном небоскребе, когда я впервые в жизни сиганула с крыши на параплане, высота перестала пугать меня, и теперь я с удовольствием разглядывала микроскопические фигурки и игрушечные разноцветные машинки внизу.

Над нами было яркое синее небо без единого облачка, а внизу лежал Город, который уходил за горизонт и скрывался в сероватой дымке. Понятное дело - смог, от него в мегаполисе никуда не денешься. Хорошо еще, что Город стоял на Заливе, оттуда дули постоянные ветры, и та сторона, где расстилалось водное пространство, была относительно чистой.

Положив локоть на металлическое ограждение, сделанное из затейливых литых секций, я смотрела на сидевшего напротив меня Артура, и на душе у меня было легко и радостно, несмотря на все пережитые злоключения. Все мои несчастья, как я надеялась, закончились, мрачный долг, тяготивший меня в течение нескольких месяцев, я выполнила, и теперь мечтала о том, какая у меня наступит жизнь, полная прекрасной любви и интересных приключений.

Артур…

Мой дорогой Артур!

Он сидел напротив меня и, держа в руке бокал с шампанским, разглагольствовал на тему шотландской поэзии, упоминая Роберта Бернса и каких-то других, не знакомых мне поэтов.

Я слушала его и не слышала…

Перед моими глазами, как дурной сон, проплывали падающий на спину Максим, застреленный пяным бандитом, уголовники в моей квартире, которых прикончил Артур, мой брат Аркадий с окровавленной головой и остановившимися глазами, менты, пытавшиеся меня изнасиловать, бандиты, которые запугивали меня в той купчинской квартире, и, наконец, умирающий Червонец…

Что-то было еще, но я уже не могла вспомнить.

Главное, что все прошло и теперь у меня был Артур, с которым мы до сих пор сохраняли целомудренные отношения и обращались друг к другу на "вы". В этом "вы" была определенная прелесть, как в красивом замысловатом танце, и это мне ужасно нравилось…

Я очнулась и посмотрела на Артура.

И тут же услышала, что он уже съехал на Лонгфелло, который хоть и был поэтом, но к Шотландии имел отношения не больше, чем хохол к Амазонке.

–  Минуточку, - прервала я Артура, - вы же про шотландцев говорили! А при чем тут Лонгфелло?

–  Та-ак… - Артур горестно покачал головой.
– Я тут распинаюсь, а вы меня не слушаете. Лонгфелло я привел для сравнения, а вы, похоже, в это время были в каком-то далеком далеке. Так?

–  Так, - я виновато понурилась.
– Простите меня, Артур… Просто мне вдруг вспомнилось, что произошло за последние несколько месяцев. Я не понимаю, как смогла это пережить. Вынести такое… Уму непостижимо!
– Я задумалась.
– А может быть, мне все кажется? И вы, и этот ресторан на высокой крыше, и это небо? Может быть, на самом деле я давно лежу в дурдоме, привязанная к койке, и заботливая санитарка подсовывает мне судно… А я шепчу "Артур", и эта санитарка говорит: "Ага, Артур, Артур, только ты не дергайся"… Может такое быть?

Артур пожал плечами и ответил, наливая мне шампанского:

–  Кто-то из философов говорил, что весь мир, а значит, и мы с вами - всего лишь чей-то сон. И когда этот кто-то проснется, все исчезнет.

–  Не хочу, - решительно сказала я и подняла бокал.

Мы выпили, и я, борясь с коварными пузырьками, щекотавшими горло, сказала:

–  Вот мы с вами сидим тут, так хорошо… Но я вижу, что время от времени на ваше лицо набегает тень, не соответствующая моменту. Неужели вы не можете не думать о своей проклятой шпионской работе, когда я рядом?

Артур слегка нахмурился и ответил:

–  Экая вы проницательная… Видать, недостаточно я владею древним искусством лицемерия. Ну что же…

Он взял сигарету, закурил сам, потом поднес голубой язычок пламени мне и, когда мы дружно задымили, сказал:

–  Все равно придется… Ну а раз вы сами подвели к этому разговор - извольте.
– Он сделал официальное лицо и произнес: - Милая Лина, я прошу вас передать мне известный вам медальон. Этого требует служебная ситуация, я не могу рассказать вам всего, но… В общем, это очень важно. Действительно важно.

Я улыбнулась и радостно ответила:

–  А медальончика-то нет!

–  То есть как - нет?
– Артур нахмурился сильнее.

–  А так, - я выпустила дым колечком.
– Помните, как мы с вами плавали на яхте вашего друга? Когда вы пошли на камбуз, я бросила его в воду, и теперь он лежит на дне залива, в неопределенном месте и на неизвестной глубине. Он приносил мне несчастье, и теперь я от него освободилась.

Артур закрыл глаза и зашевелил губами. То, что я прочла по его губам, мне совсем не понравилось, и я торопливо отвела взгляд.

Лина сидела в напряженной позе, демонстративно глядя в туманную даль, а Артур, сжав зубы, мысленно матерился и ругал себя за то, что не забрал медальон раньше.

Метнув на Лину взгляд, в котором смешались злость и нежность, он повернулся к проходившему мимо официанту и резко бросил:

–  Принесите водки.

Официант кивнул и торопливо пошел к буфету, а Лина, робко взглянув на Артура, спросила:

–  Что, так плохо?

Артур набрал полную грудь воздуха, потом, сжав губы, надолго задержал дыхание и наконец испустил долгий выдох, в котором почти прозвучал стон.

Он посмотрел на Лину, и его лицо смягчилось.

Грустно улыбнувшись, он закурил и сказал:

–  Вы ни в чем не виноваты. Вы ничего не знали. Я очень рассердился, но это… Я не имею права обвинять вас.

–  Не сердитесь на меня, - в глазах Лины показались слезы, - я не понимаю… Вы даже водку заказали, и теперь я боюсь, что сделала какую-то страшную глупость.

–  Вы сделали глупость, - кивнул Артур, - но о том, что это глупость, знаю только я, так что не беспокойтесь.

–  Ну уж нет, - Лина упрямо покачала головой, - я тоже хочу знать, что это за глупость такая, если вы даже в лице изменились и стали про себя произносить площадные обороты. Имею полное римское право.

–  Римское… - Артур усмехнулся.
– Ладно… Собственно, теперь уже все равно, так что…

Лина, подперев подбородок узкой ладонью, нетерпеливо сказала:

–  Ну, давайте вашу историю.

Артур задумался и через некоторое время сказал:

–  Значит, так. Начну с того, что я вам все время врал.

–  Это я уже поняла, - ехидно ответила Лина.

–  Попрошу не перебивать, - строго сказал Артур, и Лина, кивнув, зажала рот ладонью.

–  То есть я не то чтобы врал вам, просто не говорил всей правды. А теперь вы узнаете все. Надеюсь, вы понимаете, что это не для разглашения.