Любовь и долг

Мэлин Гейл

– Нравится?

Она кивнула, внезапно смутившись оттого, что, возможно, вела себя несколько бесцеремонно.

– Я правильно вас поняла, – спросила она, – что вы намерены сегодня уехать?

Рафаэль только молча кивнул.

– А можно в Витории нанять лошадей?

Он снова кивнул, но, когда она осведомилась, в какой конюшне он обычно берет лошадей, он спросил:

– А зачем вам это знать, мисс Кавендиш? Вопрос неожиданно вызвал у Дезирэ раздражение.

– Потому что я не могу объясниться с Консуэло,

а мне надо как можно скорее попасть в Бургос.

– Но вы сказали, что вас должны встретить в Витории?

– Разве? – вспыхнула Дезирэ. – Надо же! Я имела в виду Бургос.

Врать она не умеет, решил Рафаэль. У нее все написано на лице. Он уже вчера понял, что она что-то скрывает. Может, она сбежала из дома, чтобы встретиться с возлюбленным?

Господи! Что это взбрело ему в голову!

Но она прелестна. Кожа чистая и гладкая, а таких ярко-синих глаз он вообще никогда не видел.

Дезирэ ругала себя. И зачем только ей понадобилось говорить правду?

Чтобы скрыть смущение, она отпила глоток кофе.

– Скажите, вы сбежали от своей семьи?

– Нет, – удивилась она и сообщила, что она сирота.

Рафаэль встретил ее ответ скептическим взглядом. Дезирэ вдруг решила, что ничего не случится, если она расскажет ему, зачем приехала в Испанию, не вдаваясь в детали.

– А ваш брат знает, что вы задумали? – Странно, подумал он, что делает англичанин в Бургосе? Наверно, он виноторговец. – И он дал согласие на то, чтобы вы ехали без сопровождения?

Его проницательность поразила Дезирэ. Еще никто не спрашивал ее, действительно ли Этьен одобрил ее план. Все были уверены, что она уехала с его разрешения.

– Не совсем, – призналась Дезирэ. – Мы говорили об этом, когда он приезжал домой, и он не сказал “нет”. Так что я просто написала ему, что еду.

– Мне кажется, мисс Кавендиш, вы поступили опрометчиво, – строго сказал Рафаэль, но в душе не мог не восхититься ее отвагой.

– Вы, вероятно, правы. Но я умирала от скуки и решила, что в Испании смогу немного развлечься. Но пока, – добавила она с горечью, – мне не везло.

– С вами плохо обошлись? – Рафаэля вдруг охватил гнев. – Этих негодяев следует высечь!

– Не стоит, – поспешила успокоить его Дезирэ. – Они не причинили мне вреда. Они не стоят того, чтобы даже вспоминать о них.

– Как скажете.

Она вздохнула с облегчением. Но может, она слишком осторожничает? Может, надо было немного подправить рассказ о предательстве Боше и соврать, что ее сопровождал испанец? Как поступить? Но даже если окажется, что ему все равно, что она француженка, ему не понравится, что сначала она намеренно ввела его в заблуждение.

Она уже жалела, что назвалась англичанкой.

Это так все запутало. Мама была права, когда говорила, что ложь стоит перед правдой и в конечном счете всегда оборачивается против того, кто соврал.

Она поняла, что успокоит свою совесть, только если полностью сознается в своем преднамеренном обмане, но ей не хотелось, чтобы он от нее отвернулся. Но почему мнение Рафаэля де Веласко было для нее так важно?

Она с трудом себе призналась, что не перестает о нем думать с того самого момента, когда его увидела. Он с такой же легкостью завладел ее мыслями, с которой уладил вчера ее проблемы с гостиницей.

Он не был похож на тех мужчин, которых она знала, – одни льстецы, достойные презрения.

Рафаэля де Веласко нельзя было представить в роли льстивого поклонника. Было очевидно, что природа наградила его властолюбием, а его мужественность заставляла сильнее биться ее сердце.

Господи, да что же это с ней? Она его едва знает, а ведет себя словно шестнадцатилетняя школьница.

– Я не могу допустить, чтобы то, что случилось вчера, помешало моим планам, – решительно заявила она. – Я еду к брату и надеюсь, что меня встретят в Бургосе. Я уверена, он уже ждет меня.

Она посмотрела на Рафаэля с вызовом, но он лишь пожал плечами.

– Если я и считаю, что вы поступаете опрометчиво, я не имею права вас отговаривать, сеньорита.

– Значит, вы поможете мне достать лошадей?

– Я направляюсь на юг, и Бургос у меня по пути. Если хотите, мы поедем вместе. У меня удобный экипаж.

Сердце Дезирэ застучало так громко, что она испугалась, что он услышит.

– Вы очень добры, делая мне такое щедрое предложение, но мы едва знакомы, сеньор. Не знаю, удобно ли…

– Вы считаете, что это будет нарушением приличий. – Он прервал ее нетерпеливым взмахом руки. – Простите меня, но я забыл упомянуть, что со мной едет моя дальняя родственница и нас будут сопровождать несколько верховых. Моя родственница не говорит по-английски, но, я думаю, она вас устроит в качестве дуэньи.

В его глазах было столько теплоты, что у Дезирэ даже слегка закружилась голова. А еще в них мелькнуло что-то такое, что врожденная скромность мешала ей увидеть раньше. Он помогает ей вовсе не по доброте душевной или потому, что хорошо воспитан. Он находит ее такой же привлекательной, каким она считает его!

– В таком случае я с радостью принимаю ваше предложение, – отозвалась она, стараясь подавить охватившее ее возбуждение.

– Мы отправляемся через несколько минут, – сказал Рафаэль, вставая. – Вы будете готовы?

– Я уже упаковала чемодан. – Она допила кофе и тоже встала, пытаясь унять дрожь в ногах.

– Встретимся во дворе.

– Мне кажется, я недостаточно вас поблагодарила за вашу доброту, но поверьте, я вам очень признательна.

– Не стоит, сеньорита. Я с удовольствием помогу вам.