Любовь и магия-2 (сборник)
Шрифт:
– Рита, – выдыхает он, внезапно оказываясь так близко, что я вижу отблески былого льда в самых прекрасных глазах на свете.
Я не ответила. Я просто улыбалась. Счастливо, искренне, с головой окунаясь в те чувства, что всегда жили, но были окутаны покровом страха, ненависти к самой себе, что я его люблю. К нему. Что он Зима, что он моя половина. Что он тоже меня любит. Мне казалось, что лучше простая жизнь, как у всех, обычная семья, но жизнь!!! Ведь еще год назад, тогда, когда встретила, я знала, что все оставшееся время будет агонией.
Оно и было.
И для меня, и для него.
Ведь в этом суть половинок. Сила наших чувств одинакова. Нашей боли. Нашего горького счастья. Первого и последнего.
– Еще лучше, чем думал, – тихо признается Ингрид, поднося мои пальцы к губам. – Молоко и мед.
Я сделала то, чего давно так хотела. Пригладила постоянно встрепанные волосы. Если коснуться Зимнего казалось кощунством, то его такого можно было. И коснуться, и запутаться пальцами в неожиданно мягких прядях.
– Можно? – он потянулся ко мне, возвращая ласку, и я мимолетно поразилась тому, что рыжий локон не покрылся инеем. – Знаешь, я ведь еще раньше тебя видел, – внезапно заговорил Ингрид. – Не обратил особого внимания. Вернее, обратил, но только на волосы. Ты стояла у окна, смотрела на заходящее солнце, и я увлекся пересчитыванием оттенков в прядях. Их оказалось неожиданно много.
– А потом ты подошел и сделал выговор за неподобающую прическу, – вспомнила этот эпизод. – Надменно меня оглядел, скривился и ушел.
– Дурак, – спокойно признал Ингридир. – Меня тогда три раза секретарю пришлось окликнуть и даже за рукав дернуть, чтобы я обратил на него внимание. И… разозлился. На себя.
Горячие пальцы погладили кожу за ухом, скользнули на шею, вызвав внутренний трепет.
А мне безумно хотелось, чтобы он был еще ближе. Невыносимо. До дрожи.
– Обними меня.
Секунду ничего не происходило. Потом мы одновременно подались вперед, решительно, не оставляя шанса даже родиться моему страху или его сомнениям.
Объятия любимого оказались лучше самого теплого одеяла с чашкой липового чая.
Грели и душу и тело. И от него пахло полевыми травами, с легким, диким цветочным ароматом.
Он скользил губами по скуле, ловя непонятно как там оказавшиеся соленые капли. Почему опять слезы? Ведь сейчас я так счастлива!
Ингрид прижимал все ближе к себе, зарывался лицом в волосы, лихорадочно вдыхал мой запах, скользил ладонями по телу, лаская, изучая.
Я отвечала тем же, гладила плечи, шею, его кожу, которая столько времени была запретной, и отчаянно сожалела, что у нас так мало времени.
Поцелуй оказался откровением. Опаляющий, согревающий, нежный. Мы оба вкладывали в него все, что могли. Все, что было, что есть сейчас и чего никогда уже не случится.
И было хорошо. Очень хорошо.
Последние часы.
Сидя на подоконнике, в кольце обнимающих тебя рук СВОЕГО человека, отдавая все, что могла, и получая не меньше. Наблюдая, как дождь рассеивает капли по стеклу и сугробам внизу.
Потому что из мира исчез Зима. Заточенная сила все так же бушевала в хрустале, но ничего не могла сделать.
И мне сейчас было ни капли не стыдно перед человечеством за это глобальное потепление во всем мире.
Снова становилось холодно. Казалось, что весь недавно бушевавший внутри разбуженный огонь уходил в разгорающийся рассвет. На удивление красочный в это последнее утро.
Я уже начинала дрожать. Как и он. Умирали мы тоже вместе.
Он так хотел.
А я нет.
Отчаянно не хотела.
– Ингрид, – окликнула любимого, прижимаясь к его плечу, скользя губами по подбородку, осторожно подбираясь пальцами к шарику на цепочке. – Дай, пожалуйста.
Он не колебался ни секунды. Отцепил и отдал.
Зря, наверное.
Я покрутила сферу, сжала в руке и прижалась к нему как можно крепче. По щекам опять покатились слезы. Умирать не хочется никому.
Я разжала пальцы. Шар упал на пол и разбился. Разлетелся мелкими осколками. Почти бесшумно.
– Рита!
Голубой туман метнулся к нам, окутывая своего Лорда, впитываясь, выбеливая волосы, придавая глазам цвет синего льда, наполняя первозданным холодом.
Я же, уже индевея от этого, последним усилием потянулась и поцеловала его во все еще чуть теплые губы.
И замерзла.
И все же обманывают. Сначала было больно.
А потом тепло.
И я уходила спокойно. Уже со стороны видя отчаявшегося мужчину, склонившегося над рыжей девушкой. Бледной и безжизненной.
Но так было надо.
Да, я сейчас ухожу. Но он остается. Он не умрет.
А я вернусь. Выберу такую же, как и я сама, отчаянно рыжую душу и вернусь к нему.
Да, умереть вместе, в одну секунду, – это красиво и романтично.
Но неизвестно, найдем ли мы потом друг друга.
И не повторится ли история.
А так…
Он был силен. Я оказалась очень слаба.
Но могу это исправить.
А вечный Лорд меня дождется.
– Верно, любимый?
СПУСТЯ ДОЛГИЕ ГОДЫ
Это бывает редко, но все же случается.
Когда один взгляд глаза в глаза и оба пропадают.
Вот как сейчас…
Высокий светловолосый надменный мужчина в белом расстегнутом пальто шел по заснеженной аллее и казался продолжением свой стихии.
Ингридир, за последние годы и правда совсем замерз. Заиндевел в своем холоде и спасался теперь только им же.
Но…
Сегодня на его избранном маршруте, куда не пускали никого постороннего духи метели, внезапно вдалеке появилась тонкая женская фигурка. Девушка энергично шла, и снег поскрипывал под подошвами сапожек, ложился на плечи, затянутые в ярко-зеленое пальто, и искрами рассыпался по изумрудной же вязаной шапочке и тугим медным кудряшкам, сверкающим в лучах холодного солнца.