Любовь и море
Шрифт:
Автобус был большой и старый. Он должен был везти их в аэропорт.
Истекали последние минуты. Прощальные взгляды, последний разговор.
– Я буду помнить тебя, голубчик.
– Я тоже.
– Я напишу тебе. Я записала твой адрес.
– Это адрес мамы, она передаст мне письмо.
– Будем писать друг другу. И ты пиши мне на почту « До востребования»
– По возможности.
– Может, ещё увидимся.
– Я думаю.
– Ты расстроен?
– Не спрашивай. Просто как-то тоскливо. Голубь расстается с голубкой, это ведь печально.
– Осталось ведь три дня, и вы будете дома. Забудешь меня – работа, дела и многое другое.
– Да, конечно. Только счастье не забывается.
– Ты уверен, что было счастье?
– А ты думаешь иначе?
– Я пойму это потом.
– Значит, ты не уверена?
– Не говори об этом. Всё так сложно. Время решит всё.
Автобус затарахтел. Отъезжающие бросились занимать места и Анна, вдруг прильнув к нему, поцеловала его на прощанье, так что Коленька опешил и изумленно смотрел на них, как будто видел в первый раз. Но она махнула рукой, подхватила его под мышки, впихивая в автобус, и уже из окна улыбнулась им на прощанье.
Проводив автобус взглядом, пока он не скрылся из виду, они пошли к морю. Шли молча по чистой набережной. Также светило солнце, также безбрежное море накатывало пенистые волны на пологий берег, летали, громко крича, чайки, все вокруг оставалось таким же прекрасным, как и раньше несмотря ни на что. Только для Андрея поблекли эти краски очарования, и печаль поселилась в его сердце.
– Сфотографируемся, пап. – Вывел его из этого состояния голос Ванечки.
– Да, конечно. Что-то мы с тобой загрустили и за всё время не сфотографировались ни разу.
И они попозировали фотографу, дежурившему всегда на набережной.
Часть 2 В начале пути
Глава 6
Прошел месяц с того дня, как Андрей получил письмо, и всё это время он думал о ней и о том, как ему поступить. Где-то в области подсознанья закладывается эта программа – как поступить, и потом принимается решение. Но человек не знает об этом.
Он заложил данные – подсознанье решило, как ему действовать дальше и пошли действия и поступки. Подсознание – есть бог нашей жизни. Оно принимает все документы, сортирует их, рассматривает и потом выдает решение. Но это происходит не мгновенно, многое отправляется на доработку; задача подсознанья принять правильное решение, так как оно ответственно за нашу жизнь, и заинтересовано как можно на больший срок продлить ее, иначе оно тоже погибнет.
Все прошедшие картины всплывали в памяти ярко, как будто это было только вчера. И как не странно, но это скрашивало ему жизнь, особенно после мелких ссор с Тасей. Вставали в памяти разноцветные картинки моря, силуэт молодой, стройной женщины, её взгляд, ласковые руки, сладкие поцелуи украдкой. А почему она не писала столько времени, хотя обещала написать сразу же по приезду? Он ведь ждал. И как теперь поступить? Андрей взвешивал все «за» и «против», но вопрос «висел» в воздухе и никак не решался.
В сентябре пчеловоды возвращались с хлопковых плантаций. Медосбор кончился. Андрею надо было перевезти пасеку на старое место. Это было недалеко от города, за правительственной гостиницей, которая стояла в благоустроенном саду. Какой – то период весной можно было не кормить пчел из-за того, что здесь за бетонным забором пышно цвели плодовые деревья. Тут же, почти вплотную к этому забору, примыкал огород Амана Тулеева, который работал садовником в этом саду, а жил с семьей в небольшом домике, в метрах тридцати от ограды гостиницы. Андрей был в хороших отношениях с хозяином и его семьей. За аренду земли и охрану они получали мёд. Пчелы им не мешали, так как стояли на пологом спуске к реке, на деревянных брусьях, закрепленных невысокими, старыми кольями, вбитыми в землю. Выйдя из дома, хозяин видел пасеку сверху, так что посторонний подойти к ней не мог. Ульи – лежаки стояли на этой территории осень, зиму и весну.
За день до перевозки он поехал к нему подготовить место для установки ульев и взял сына с собой, прихватив пару удочек, чтобы тот не тратил времени зря и порыбачил.
Аман встретил их радушно, приглашая зайти и выпить чашку чая.
– Заходи, друг, посидим. Жена сейчас свежий чурек принесёт, чекизе свежий тоже. Будешь доволен, – говорил хозяин, улыбаясь и жестом приглашая в дом.
– В другой раз Аман, – сказал Андрей, – сейчас времени нет, завтра переезжаем. Поставим ульи как в прошлом году. Ты не против?
– Всегда, пожалуйста, Андрей. О чем разговор. Что надо, скажи?
– Кетмень, наверно, и лопату. Место подготовлю. Мед я потом привезу, как только поставлю пасеку. Хорошо?
– Якши, друг, якши, – говорил Аман, доставая из кладовки кетмень и лопату. – Потом посидим, чай попьем, когда приедешь.
Андрей водрузил орудия труда на плечо, и они с Ваней пошли на берег реки. Место стоянки пчел действительно заросло кустарником за эти три месяца, пока Андрей с пчёлами пропадал в пустыне.
Он забросил удочку в тихом месте в заводи, наживив червяка, и оставил с нею сына, не очень надеясь, что тот что-нибудь поймает, а сам стал вырубать кустарник, освобождая деревянные рейки.
Мысль как назойливая пчела, не уходила из головы. Всё это бросить, лететь неизвестно куда и зачем, и будет ли новое лучше, чем старое. Ладно, Тася, бог с ней, а Ваня, как он без него? И как я? Воображение рисовало картину их встречи с Анной, каких-то смутных событий, которые могут произойти, где-то там далеко домик, где она живет с больным Коленькой, и где появляется он, оторванный от прошлой жизни с какими-то надеждами на лучшее.
Из тумана забывчивости его вывел возглас Вани. Он посмотрел вниз и увидел, как гнется удочка в руках сына. Он подскочил во время, погасил энергию рыбы, метавшуюся в глубине, перехватив удилище из рук сына и дав маленькую послабку. Он сразу понял, что это сазан, только эта рыба так активно ходит на крючке. Вытащить её проблема, если крючок возле губы – тяжесть и бойкость помогут ей сорваться. Поэтому Андрей подтягивал её осторожно, не дергая. Вот показался плавник, хребет и, наконец, они увидели его всего в мутной воде. Сазан был килограмма на три. Он почти вытянул его из воды, держа леску уже руками и передав удочку Ване для страховки, а сам уже руками загреб рыбу и выкинул на берег, не пожалев ботинок.