Любовь и прочие неприятности
Шрифт:
Маринка тут же ответила, что пять часов сущие пустяки и она лично всю жизнь мечтала посетить Ливерпуль.
– Замечательно, собственно за этим я и заехала, сейчас допью чай и вперед в офис,- улыбнулась Поллет,- Кстати, чуть не забыла, представитель Алис прислал на почту мне и Марку очень странные письма. Он пишет, что если мы не пойдем на диалог, он уведомит надлежащие структуры о том, что мы присвоили и скрываем клад принадлежащий британской короне.
– Почему не пойдем на диалог?- всполошилась Марина,- мы обязательно пойдем, мы хоть сейчас готовы идти, у меня уже почти все готово, нужно
Тетушка только посмеялась и посмотрев на часы, быстро распрощалась.
– Кира, а про какую четверку она говорила?- поинтересовалась подруга, как только за Поллет закрылась дверь.
– Битлз, самая известная четверка в современной Британской истории,- ответила я.
Помощница уехала на рынок, мы с Маринкой остались дома одни. Подруга развлекала щенка, я уже пятый раз пыталась дозвониться тетушке. Раз за разом слушала длинные гудки, ответа не было.
– Если что-то случилось, Стив мне сообщил бы, наверно где-то бросила телефон,- я как могла отгоняла дурные мысли. Еще меня напрягали драгоценности Марка, лучше когда они лежат у него, чем у меня на полке шкафа. Я решила позвонить ему и спросить куда все это можно убрать, но он был не абонент. В душе шевельнулось что-то горькое и неприятное. Кажется я снова начала загонять себя в угол. Мне захотелось выйти из дома и бесцельно бродить по городу. Маринка возилась в кладовке с охотничьими трофеями, иногда я слышала ее возгласы. Уйти и оставить подругу одну было неудобно. Я вздохнула и пошла к ней.
– Здесь кабанов шесть штук,- радостно сообщила подруга,- Еще нашла рыбу в стеклянном ящике! Шкуры тоже есть, но не те.
– Зачем тебе шкуры?- не поняла я.
– Мне одна нужна, шкура медведя гризли,- идея с шапочкой Марину не отпускала.
– Марин, ты не против если я пойду погуляю?- осторожно спросила я.
– Конечно против!- не раздумывая ответила Маринка,- ни в одном доме Лондона одна не останусь, никакого доверия местным призракам у меня нет.
– Куда пойдем?- спросила она закрывая кладовку .
– Посмотрим, как звезды лягут,- определенного маршрута у меня не было.
Я объяснила Марине, что меня волнуют лежащие на моей полке украшения, вдруг в наше отсутствие явится Маман , и буду потом доказывать, что не верблюд.
– Эта может,- согласилась подруга и тут же начала вспоминать про пять комплектов нижнего белья.
– Давай в кладовке спрячем к рыбе в ящик, там точно искать не будут, или рыбу к тебе в комнату отволочем, ну как будто ты любуешься!- идеи из Маринкиной головы готовы были посыпаться в разные стороны. Я поступила проще, закрыла коробки в комоде, а ключ убрала в сумочку.
Прихватив на всякий случай зонтики, мы вышли из дома и не спеша пошли вдоль аллеи. Марина что-то фотографировала, я наконец дозвонилась тетке и убедилась что с ней все в порядке. А потом я остановилась как вкопанная, в нескольких метрах от нас, на скамейке сидела наша помощница по хозяйству. Она мирно беседовала с адвокатом Маман. Я обернулась к подруге и приложила палец к губам, мы отошли к дереву и увидели как он протянул ей несколько купюр, она быстро убрала их в карман. Мне почему-то стало страшно и
– Звони Марку,-прошептала она.
– Он временно недоступен - тихо ответила я. и набрала номер Поллет. Она меня выслушала и сказала:
– Спокойно подойди и скажи, что в ее услугах вы больше не нуждаетесь. В дом не пускай, свяжется с Марком он сам разберется с расчетом .
– Марк не абонент,- снова объясняла я.
– Я в курсе,- ответила Поллет ,- у него очень важные переговоры, я постараюсь как можно быстрее к вам приехать. Она повесила трубку.
Когда я узнала, что Марк на переговорах и именно поэтому отключил телефон у меня с души свалился не просто камень, а целая многотомная глыба. И мне стало не так важно , что там придумала Алис и с какой целью подкупали работающую в доме женщину.
– Что она сказала?- Марина успела сделать несколько снимков, включая момент передачи денег и сильно собой гордилась .
– Уволить и в дом не пускать,- ответила я и шагнула из за дерева.
– Это мы организуем!- обрадовалась Марина.
Мы шли по направлению к беседующей парочке, адвокат увидев нас засуетился, что-то сказал уже бывшей прислуге и стал удаляться быстрыми шагами.
Она сидела одна.
– Вы наверно догадываетесь, что я вам скажу?- обратилась я к женщине, которой всегда старалась облегчить жизнь и не напрягать лишними просьбами. Та молчала.
– Вы уволены!- четко выговорила я ,набравшись решительности, за вещами и расчетом придете когда на месте будет Марк. Предварительно с ним свяжетесь.
Она подняла на меня глаза.
– Жаль, что не смогла выполнить их просьбу, посмотрела бы я как тебя выдворили из страны! А то живет она, добрая такая, ненавижу вас всех!
Высказавшись, экс помощница резко поднялась. Перед ней встала Маринка.
– Ключи,- сказала она коротко,- немедленно верни ключи.
Женщина сунула связку с ключами ей в руки и пошла к автобусной остановке. Мы смотрели ей в след, меня трясло как в лихорадке.
Мы вернулись домой, через полчаса примчалась Поллет.
– Я связалась с Марком,- с порога сказала она,- он распорядился вызвать специалистов и на всякий случай поменять все замки.
– Он боится ограбления?- пошутила Марина.
– Нет, он боится, что они попытаются навредить Кире,- очень серьезно ответила Поллет.
А меня действительно обидели. И я опять не поняла, за что? Как не понимала за что не любит собственная мать, за что отец бросил меня, может быть даже еще не родившуюся. За что эта немолодая женщина, которой я ни разу не сказала ни одного грубого слова люто меня ненавидела.
Поллет проконтролировала замену замков и вместе с нами дождалась приезда Марка. Он недолго поговорил со своей тетушкой и она уехала домой, рано утром нужно выезжать в Ливерпуль. Я подошла к Марку и протянула бархатные коробочки.
Он взял их в руки и задумался, а потом сказал:
– Это должно храниться в сейфе. Завтра я закажу небольшой, пусть установят в твоей комнате.
– Первое о чем спросила Алис после смерти деда это драгоценности,- горько усмехнулся Марк.- Чтобы она отстала, я сказал, что он закопал их где то в Лондоне.