Любовь и прочие яды
Шрифт:
А магистр продолжил распекать всех и каждого, уделяя особое внимание как неправильным ответам, так и оформлению работ. Мне тоже досталось, а еще моим волосам, перчаткам и плотно сжатым губам. «Вы хотите что-то мне сказать Лагерра? Может быть, дополнить свою шедевральную работу?»
О, сказать-то я хотела, да еще как! Но нечеловеческими усилиями сдержалась.
– И последний талант на сегодня… – оскалился Сорус. – Руэда.
Глаза магистра быстро бегали по листу бумаги, и он шумно выдыхал набранный для обличительной речи воздух.
– А неплохо… – удивленно
– А по мне не заметно? – вопросом на вопрос ответил Винсент, даже не потрудившись встать с места.
Магистр Сорус кинул долгий, тяжелый, оценивающий взгляд на парня. Который, кстати говоря, к такому вниманию отнесся совершенно равнодушно.
– Что ж, на этом будем считать, что занятие окончено, – оторвавшись от разглядывания Руэды, сообщил Сорус и, предварительно испепелив наши ужасные работы, покинул аудиторию.
Едва за ним закрылась дверь, как все мы дружно выдохнули и загомонили.
– Кошмар! – пробормотала сидящая за мной Мари.
– Ну не красавец, это точно, – хмыкнула я.
– Да ладно это, но злющий же, как тысяча упырей! Вот что с мужиками воздержание делает, – авторитетно заявила подруга.
Тут даже сидящий со мной и избегающий всяческих коммуникаций с одногруппниками Руэда не выдержал:
– А ты откуда про его воздержание знаешь?
– Так все знают, – пожала Мари плечами. – Ректор за пьянку в момент вышибет, вот и страдает бедолага от сухой жизни.
Почему-то Винсент на такой ответ сдавленно хрюкнул, но от дальнейших расспросов воздержался.
А днем позже, когда уже пошли самые невероятные и зловещие слухи, мы все-таки выяснили, куда делась магистр Ортон. Оказалось, у нее скоропостижно скончался любимый дядюшка, и ей пришлось ехать через полстраны разбираться с наследством. Поговаривали, что наследство там таких впечатляющих размеров, что магистр в жизни больше не встанет к грифельной доске. Я в это, конечно, не верила, но, учитывая издевательски медленный документооборот между всеми заинтересованными участниками процесса, пришла к выводу, что до следующего года уроки по зельям и эликсирам действительно не возобновятся. Чем и поделилась с одногруппниками во время обеденного перерыва.
– Ну и хорошо, – внезапно прокомментировал мои умозаключения Логан. – А то от ваших плотоядных взглядов даже Винсенту дурно становится.
Присутствующий при разговоре Винсент лишь многозначительно вскинул бровь.
– Много ты понимаешь, – огрызнулась Мари, – это просто интересный и важный для нас предмет!
– Ну да, ну да, – пробормотал Логан так, чтобы Мари его не расслышала.
– В любом случае мы к такому сложному предмету, как бестиология, еще не готовы, – нахмурилась я. – Вы вопросы помните? «Сколько клыков у подпенькового выползня?» Да кто б для начала рассказал, как эта дрянь выглядит!
– Библиотека к твоим услугам, заучка, – пропела дефилирующая мимо Винсента Келлер. – А потом и нам расскажешь, а лучше – дашь списать.
Хотелось сказать, что от меня она дырявой чернильницы не дождется,
– Дай ты ей уже разочек в нос, а? – раздраженно посоветовала Мари.
– Не могу, – вздохнула я, – боюсь прибить в душевном порыве.
Друзья понимающе хмыкнули, а Винсент привычно остался безучастным к внутренним коммуникациям между адептами. Я даже немного завидовала его умению держаться со всеми и быть при этом особняком. Уникальный талант!
Глава 8
В одном Келлер была права: идти в библиотеку придется. Так что после занятий я спустилась в полуподвальное помещение, где и располагалось хранилище знаний. Самое скудное хранилище знаний в стране, если честно. Профильной литературы по пассивной магии вообще немного, ведь это все ж таки не магия, а так, ее придаток. Учебники, конечно, у нас были новенькие и хрустящие, но половина из них писалась чуть ли не на коленке, обновляясь каждый год.
Среди полупустых полок усиленно скучал библиотекарь – тонкокостный старичок, напоминающий паука.
– Добрый день! – бодро поздоровалась я.
– Ну допустим, – недовольно отозвался библиотекарь, будто я оторвала его от чего-то по-настоящему важного.
– Мне нужна литература по пассивной бестиологии.
Вот теперь меня наконец заметили.
– А не рановато? – Старичок с сомнением посмотрел на номер курса, вышитый на рукаве моей формы.
– Так у нас замена, – горестно вздохнула я.
– А-а-а, Свирепый Сорус, – понимающе кивнул библиотекарь и пошел куда-то в глубь помещения меж полупустых стеллажей.
Я же героически закусила губу, чтобы не рассмеяться – надо же так отличиться, что даже персонал академии дал магистру прозвище!
Библиотекарь так долго слонялся по помещению, гоняя эхо и поднимая пыль, что я почти потеряла надежду дождаться, когда наконец он вывернул откуда-то сбоку.
– Вот, держи. Лучше сейчас ничего нет, все на руках у адептов, – с сочувствием произнес библиотекарь и протянул мне тонюсенькую методичку.
Хоть какая-то брошюрка была явно лучше, чем ничего, поэтому я совершенно искренне поблагодарила и поспешила покинуть наше небогатое хранилище знаний.
А выйдя из библиотеки и заглянув под потрепанную обложку из дешевой бумаги, я совершенно неблагородно присвистнула. Мне удалось получить конспект лекций! Старый, может, уже местами не актуальный, но тем не менее это был чей-то очень аккуратный конспект!
В него я и погрузилась, ожидая Винсента на очередное дополнительное занятие в одной из пустых аудиторий. Конспект был прекрасен, но контекстных знаний мне крайне не хватало, поэтому на чистом листе я аккуратно выписывала непонятные слова, планируя наведаться в библиотеку за каким-нибудь тематическим словарем. Процесс не так чтобы увлекательный, но ощущение вызова подстегивало. Я сбежала из отчего дома, добралась до академии и не смогу осилить какую-то бестиологию? Ха!