Любовь и смерть по вызову
Шрифт:
– Нет, Стас. Я, кажется, догадываюсь, в чем тут дело.
– И в чем?
– Ты же запретил мне подходить к квартире Варягина. Как я могу проверить?
– Подумаешь! Разберусь без тебя. Завтра утром Варягина следователь будет допрашивать. Вытрясем из него все, – заверил Стас.
Почему Варягин при виде трупа Палочкина стал дико смеяться, Люба узнала гораздо раньше Стаса. На почте у нее было письмо, которое она открыла, едва за Самохваловым захлопнулась дверь.
Уважаемая Любовь Петрова!
Хочу спросить у вас совета, как у специалиста. Со мной в последнее время происходят странные вещи. Странные и непонятные. Хочу спросить у вас: а не отъезжает ли часом, моя крыша и верите ли вы в судьбу? Может, я законченный шизофреник или безумец, страдающий манией преследования? Каков будет ваш диагноз?
Новости разносятся быстро. Вы должно быть, уже слышали, что вчера вечером на моей лестничной клетке был обнаружен еще один труп. Предполагаю, что весь дом
Вчера утром я проснулся в сквернейшем настроении. Минут двадцать не мог встать с постели, все лежал, думал о своих несчастьях, перебирал в уме все возможные варианты выхода из сложившейся ситуации. Вы, должно быть, знаете, как это бывает. Ничего путного в голову не пришло, и настроение мое стало еще сквернее. Я заставил себя выпить чашку кофе, глянул за окно, увидел там синее небо, на термометре восемнадцать градусов тепла, что многовато для конца сентября, и расстроился окончательно, хотя, казалось бы, больше некуда. Вот ведь какая дрянь! Чудесная погода, а мне решительно некуда идти! И не с кем! Будучи целиком занят своими грустными мыслями, я машинально взял с вешалки яркую рыжую куртку, купленную мне женой и такую же кожаную кепку. Признаться, терпеть их не могу, но в последнее время я не соображаю, во что одет, как одет, хорошо одет или плохо.
И вот выхожу я из подъезда, расстроенный и вдруг до меня доходит, что действительно жарковато. За каким чертом я так вырядился? Двух шагов от дома не отошел, а уже вспотел! Словом, неприятность за неприятностью, хотя, казалось бы, все это мелочи. Но эти мелочи, уважаемая Любовь Александровна, очень меня угнетают. И тут подходит ко мне алкаш из четвертого подъезда со словами «дай десятку на опохмелку». И черт меня дернул вступить с ним в диалог. Начал ему проповедовать, что пить вредно, и вообще это не выход. Себя, что ли, пытался уговорить? Давно уже хочется напиться вдрызг.
А мужик мне и говорит: «Тебе хорошо, у тебя вон какая одежа, а я свою пропил. Скоро холода, а мне и надеть нечего. Подай, Христа ради, трясусь, как осиновый лист». И руки перед собой вытягивает. Глянул я: и, правда, трясутся. И так жалко его стало. «Видишь», – говорит он, – «как тяжело живется бедному человеку? Вам, буржуям зажравшимся нас, пролетариат, не понять. А на богатых я насмотрелся: за десятку удавятся». И тут меня такое зло взяло! Ну что он знает про нас, богатых? Разве я сволочь? Разве зажравшийся буржуй? Разве не давал я людям заработать? Разве не один сейчас все это расхлебываю?
В порыве нахлынувших чувств я снял с себя куртку, снял кепку, нахлобучил все это на алкаша и говорю: «На, пользуйся!» Он, конечно, обалдел. А я еще добавил: «На память от буржуя – сволочи. И это возьми». Сунул ему тыщу и пошел к своей машине.
И весь мой день пошел наперекосяк. До вечера с трудом дотерпел, а потом говорю секретарше: «Всем отвечай, что Варягин уже уехал домой. И точка». А сам меж тем отсиживался допоздна в офисе, пока все сотрудники не разошлись. Я имею в виду тех, которые еще с фирмы не разбежались. Которые еще на что-то надеются и терпят двухмесячную уже задержку зарплаты. Но таких немного. Ушел я около девяти, а когда добрался до дома, увидел возле своего подъезда милицейскую машину. И двое с носилками выходят, а на них человек лежит, вперед ногами. Потом я увидел куртку свою рыжую всю в крови. И кепку.
Знаете, умереть мне давно хочется. Но что останавливает человека? Страх. Страх перед тем, что будет очень больно, страх перед физическими страданиями. Ведь этого алкаша ножом несколько раз пырнули. Я как представил себе, что в мое тело входит нож. Раз, другой, третий. Жуть! Самая легкая смерть та, которая подстерегает тебя неожиданно. Когда ты планируешь свое будущее, знаешь, что через два месяца будет зима, потом опять весна, и даже мысли в голове нет, что всему этому может прийти конец, да так и умираешь с верой в то, что придет весна.
Я пожалел потом, что так оно все получилось, потому что догадался: вовсе не алкаша этого хотели убить. И не маньяк там орудовал. Зачем маньяку было лампочку на площадке выкручивать? Незачем. Ну, вышел бы я из лифта, увидел постороннего человека и спокойно повернулся бы к нему спиной. А к тому, кто ждал меня с ножом, не повернулся бы. И он, увидев мои глаза, не смог бы меня убить. Почему? Должно быть, мы знаем друг друга не один год. И у него на меня какая-то обида. Но вот логики его я понять не могу. Зачем меня надо сейчас-то убивать? Лежу на лопатках, как побитая собака, мучаюсь смертельно. И все знают мое состояние. Зависти-то никакой сейчас точно уж быть не может.
Вот вы и скажите мне, не свихнулся ли я часом на почве длительной депрессии, и не страдаю ли паранойей? Что вообще происходит? Конечно, это вопрос не к вам, а к милиции, но как они работают, мы с вами сами прекрасно знаем. Будут они разбираться во всяких там тонкостях!
Смешно! Человека, который больше всего на свете хочет умереть, пытаются убить и дважды не получается. Потому как отравленная водка, полагаю, предназначалась тоже мне. Никто ж не знал, что сосед получит ее в презент.
Весьма рассчитываю на ваш скорый ответ.
Нет, этот человек не был параноиком. С ним действительно происходило что-то странное. Интересно, а что вечером скажет Стас? Есть какие-то новости?
– Устал, как собака. Этого Варягина следователь четыре часа сегодня терзал. И, знаешь, какая заковыристая получается история.
– Это его хотели убить, так?
– А ты откуда знаешь? – вытаращил глаза Стас.
– Догадалась.
– Может, ты догадалась, и кто это мог сделать?
– Может, и так.
– Поделись, подруга, своими соображениями, – снисходительно сказал Самохвалов. – А я подумаю, может, тебя в помощники взять? С положенным по штату окладом?
– Сначала ты расскажи.
– Палочкин, ошарашенный, пошел к пивному ларьку и там рассказал о странном мужике, у которого крыша поехала. Мол, почти новую кожанку со своего плеча чужому человеку отдал. Еще и тыщу прибавил. Слушатели, конечно, посоветовали: пойди и верни, мало ли что. Этих буржуев не поймешь: сегодня куртку дарит, завтра, морду набьет и отнимет. И гражданин Палочкин, напившись для храбрости до состояния почти полной невменяемости, отправился вечером к Варягину отдавать куртку. Номер квартиры ему подсказала консьержка, выслушав его жалостливую историю, она же открыла дверь в подъезд. Я думаю, что дело было так: убийца позвонил Варягину на работу, секретарша сказала, что шеф уже уехал домой. Убийца поехал туда же, вывернул лампочку на лестничной клетке, потому что Варягин мог его узнать, и стал ждать. А тут Палочкин поднялся, в куртке, в кепке. Убийца, видимо, хорошо знает гардероб Варягина, и в этой приметной куртке с кепкой видел его не раз. К тому же рост, сложение… В темноте Палочкина вполне можно принять за Варягина. И последнее: он направился прямиком к Варягинской квартире. Убийца подошел со спины и несколько раз ударил его ножом. И кинулся бежать.
– А запах? От Палочкина же водкой пахло?
– Может, у убийцы насморк или хронический гайморит? Кстати, интересная версия. И почему, собственно, Варягин с горя не мог напиться? Как случилось, так и случилось. Может, мужик сразу догадался, что не того убил? И вообще, мне кажется, что этот человек не профессионал. Дилетант. Как известно, таким везет. В том смысле, что вычислить их трудно. Это, во-первых. А во-вторых, тот, кто покушается на Варягина, почему-то боится смотреть ему в глаза. Совестно, что ли?
– А пытаться убить его не совестно?
– Видимо, обстоятельства заставили. И серьезные обстоятельства.
– Стас, ты веришь в судьбу? – внимательно глядя ему в глаза, спросила Люба.
– В судьбу? Не знаю. Верю, наверное.
– А в то, что каждому свой срок отмерен?
– Может быть, и так. А может, и не так.
– А вот я недавно передачу смотрела. О катастрофах. Так там интереснейшие вещи рассказывали! О человеке, например, которого жена вечером выгнала из дома, а ночью этот дом взорвали террористы. Этот человек решил пожить немного у своего приятеля. Так через неделю террористы взорвали и этот дом. И человек все-таки погиб. Хотя взрывов больше не было. Только два. Первый раз его не зацепило, так во второй сработало. Судьба?
– Да, наверное.
– Или рассказывали об американке, которая случайно осталась жива после теракта, когда башни-близнецы в Нью-Йорке рухнули. Она решила вообще уехать из этого города и села в самолет, который после взлета рухнул на жилой квартал того же Нью-Йорка. И погибла. Судьба?
– Ты это к чему?
– Варягина дважды пытались убить. Но погибают другие люди. По-моему, его надо изолировать.
– С ума, что ли, сошла? Зачем?
– Ему срок еще не пришел, а он смерти просит. Вот и получается, что она кого-то другого находит.
– Люба, это же дико. Какие-то первобытные суеверия. Ты же образованная женщина, компьютер знаешь, Интернетом пользуешься. Кстати, давно мы этим не занимались.
– Не отвлекайся от темы. Что ты намерен делать с Варягиным?
– Теперь надо изучать его окружение. Родственников, друзей, врагов. Может, из-за наследства убили?
– Да у него же ничего нет кроме долгов! Квартира за них уйдет, если с Варягиным что-то случится. И потом, его прямая наследница – жена. Насколько я поняла, они не в разводе. Следовательно, после смерти мужа все достается ей. А она уехала в другой город.
– Жена? Это интересно. Надо все про нее выяснить. Так как насчет Интернета? Как там поживают наши Венеры с Аполлонами?
– Что ж. Любое дело надо доводить до конца. У нас еще много сайтов осталось.
– И все о любви? Класс!
Одиннадцать тридцать:
Mara: ищу даму сердца
Дама сердца: а хата есть? А бабло?
Mara: не хочу быть спонсором
Дама сердца: задаром ничего не бывает
Mara: сама дура!
Воспитатель: девочки, не надо сориться!
Дама сердца: а кто тебе сказал, что мы девочки?
Воспитатель: женщины что ли?
Дама сердца: вааще-то я мальчик
Mara: хватит прикалываться!
– Стас, это не то. Тебе не кажется?
– Самое то.
– Ты опять о своем. Мы преступника ищем.
– Да? Я к этому уже остыл. Может, они прекратили свою деятельность?
– Давай-ка проверим еще раз сайт «Досуг в vip-сауне». Там, где настоящие леди.
Страшила: мне в субботу понравилось.
Дуся: что конкретно?
Страшила: общаться с девушкой.
Сказочник: девушки бывают разные.
Страшила: та первая была ничего. Жаль адресок не оставила.
Дуся: ребята, вы о чем?
Страшила: о девушках. Сел Железному Дровосеку на хвоста.
Сказочник: а сам?
Дуся: парни, я здесь! Записывайте адресок.
Страшила: согласен на любые условия.
Сказочник: значит, организуем.
Страшила: держим связь. Как же я люблю наше сказочное королевство!
Дуся: парни, вы такие скучные!
– Стас?
– Да?