Любовь и сон
Шрифт:
— Что будем делать? — спросил он девочек.
— А если она замерзнет? — предположила Хильди.
Они сидели на кровати Бёрд и, не без причины, разговаривали шепотом.
— Мауси ее не впустит, — сказала Бёрд.
— Может, впустит, если попросить.
— Нет, — мотнула головой Хильди.
Все трое одновременно подняли взгляд, потому что девочка, о которой шла речь, смотрела в окно спальни.
Хильди приблизилась к окну и негромко проговорила через стекло: «Иди вниз, к черному ходу». Она несколько раз указала пальцем в дальний конец бунгало. В сопровождении Пирса и Бёрд она отправилась через холл и темную классную комнату на застекленную террасу и открыла дверь.
В доме девочка
— Как тебя зовут?
— Бобби.
Хильди, в ночной рубашке, задрожала от холода, Бобби тоже тряслась, словно сейчас, в теплом бунгало, могла уже дать себе волю, поддаться слабости, колени ее ходили ходуном, дрожь добралась и до подбородка.
— Давай сюда, — сказала Хильди, и они, слегка направляя девочку, точно слепую, провели ее через классную комнату и холл в спальню Пирса, где было теплее всего.
— Это ваш дом?
— Наша часть дома.
— А где живет Мауси?
— В другой части.
Девочка перестала трястись и осторожно осмотрелась, плотно обхватив себя руками, словно ожидала пинка в живот.
— Ух, — выдохнула она.
— Нас, наверное, зовут одинаково, — сказала Бёрд. — Роберта. Это полное имя, а обычно меня зовут Бёрд.
— Не-а, я просто Бобби. Больше никак.
Это было не многим лучше, чем Мауси.
— Не могли же тебя назвать Бобби при крещении, — мягко возразила Бёрд. — Это не настоящее имя.
— Да меня и не крестили. А его как звать?
— Пирс, — сказала Бёрд.
Девочка улыбнулась Пирсу.
— Пирс-Пирс. Похоже на Пис-пис.
Пирс залился краской, Бобби с интересом за ним наблюдала.
— Хочешь увидеться с миссис Калтон? — спросила Хильди.
Бобби помотала головой.
— Она твоя родственница?
— Не-а. Так, родня.
— Почему она тебя прогоняла?
Бобби дернула плечом:
— Поганка она, вот почему.
— А почему ты не хочешь пойти домой?
— У меня нету дома.
— Мауси — миссис Калтон — велела тебе идти домой, к папе.
— У меня нету папы.
— Тогда почему она так сказала?
— Он мне не папа. А дедушка.
— А.
— Он меня удочерил. Вот он и говорит теперь, я, мол, его Дочка и должна его папой звать, но я не стану.
Не замечая, что ошеломленные собеседники не знают, о чем спрашивать дальше, девочка откинула со лба косматые волосы и скрестила на животе пухлые ручки.
— Она позволит тебе остаться, — великодушно проговорил Пирс. — Мы ее попросим.
— Нет! — вмешалась Бёрд.
— Она обязана! Она ведь на нас работает, так?
Никто этого не оспаривал, и в то же время никто не знал, как этим воспользоваться. От Бобби не было никакой помощи, она не просила ее оставить, но и не двигалась с места. Она только сидела у обогревателя, все меньше дрожала и смотрела на них чистыми кошачьими глазами.
Без ее участия они решили, что она останется с ними в бунгало, а Мауси ничего не узнает. Спать она будет на кушетке в гостиной с окном. Пирс вызвался сходить за едой, в которой, по общему мнению, Бобби нуждалась (сама Бобби бесстрастно слушала, как обсуждаются ее дела).
— Молоко, — предложила Хильди.
— Только не молоко, — вмешалась Бобби. — Оно для меня навроде писюшек.
Пирс плотнее подпоясал халат и нашел свои шлепанцы. Через стеклянную переднюю дверь бунгало было видно, что в большом доме еще горит свет.
Пис-пис. От одной монахини в церкви Святого Симона Киренеянина он слышал, что Пирс — это не имя святого, а каждое католическое дитя должно быть названо в честь какого-нибудь святого. Вскоре после прибытия в Кентукки Пирс торжественно объявил об этом за обедом, и Хильди уверила, что все в порядке, он может взять для конфирмации другое имя, а Сэм кивнул и пошел к книжным полкам за святцами — что-нибудь присмотреть. Дети предлагали всеобщих любимцев — Франциска, Иосифа, Антония, — но Сэм фыркал: слишком избито. Он пролистал святцы. Уолдо, как насчет Уолдо? Нет? Бог мой, да вы только послушайте. Святой Панкрас, большой вокзал. [89] Святой Кводвультдей, [90] ну и ну. Все развеселились.
89
Святой Панкрас, большой вокзал… — Святой Панкрас — мученик, казненный ок. 304 г. в возрасте четырнадцати лет. Частицы его мощей попали в Англию, где в его честь названы многие церкви. Сэм вспоминает выстроенный в готическом стиле лондонский вокзал Сент-Панкрас, одно из самых известных городских сооружений Викторианской эпохи (1868).
90
Святой Кводвультдей — отец Церкви, живший в Карфагене в начале V в. Друг святого Августина, который посвятил Кводвультдалами, исповедовавшими арианство; остаток жизни провел в Неаполе и Кампанье, где продолжил борьбу с ересями. Умер ок. 450 г. Имя его в буквальном переводе означает «Чего хочет Бог».
«Блаженный Додо! [91] — выкрикивал Сэм сквозь смех и слезы. — Получил местную известность благодаря своему суровому аскетизму. О господи». Пирс смеялся вместе со всеми.
В крытом переходе между зданиями задувал ночной ветер, холодный и пахучий.
В большом доме Пирс сперва попал в летнюю кухню, которая зимой служила прихожей, там стоял старый холодильник и высилась гора обуви. Далее следовала кухня. За стеной бормотал телевизор, шла программа, которую Пирс никогда не видел. Если его застукают, он «придет в себя», как бы удивится — ходил, мол, во сне. Он открыл холодильник, достал коробочку «Вельветы» [92] и немного хлебцев со вкусом «Клинекса», морковину и апельсиновую содовую воду «Нехи». И незамеченный поспешил обратно через продуваемый ветром переход.
91
Блаженный Додо (Додон) — отшельник из города Аш во Фризии. Получил известность благодаря не только аскетизму, но и открывшимся стигматам. Сэм вспоминает птицу додо (или дронта) с острова Маврикий, ныне вымершую. Ее имя происходит от португальского duodo — «болван».
92
«Вельвета» — сорт плавленого сыра.
Бобби успела снять пальто, но не отходила от обогревателя. На ней было тонкое хлопчатобумажное платье в рисунок — летняя одежда, а сверху серая кофта, из которой она давно выросла.
— А почему он тебя удочерил? — спрашивала Хильди. — Разве твои родители умерли?
В книгах, которые она читала, было полно сироток, оставшихся без матери и принятых в семью добродушной тетушки или богатого дядюшки.
Бобби выглядела задетой.
— Нет! Они в Детройте.
— Тогда почему тебя удочерили?