Любовь и время
Шрифт:
Хозяин, понаблюдав за метаньями Катерины в течение месяца, предложил простой выход: девушка должна была рассказывать ему житейские истории, прямо или косвенно связанные с деревней Медный ковш. Для этого она просто была обязана на пару часов выходить за ворота усадьбы в поисках местных историй.
Катерина пошла по деревне Медный ковш, в надежде встретить кого-нибудь. Она увидела около одного дома широкую скамейку, доски которой были стянуты медными полосами. Скамейка стояла недалеко от скромного деревянного дома, под величественной березой. Ветви березы так красиво шевелились от легкого ветра, что девушка решила сесть на
– Добрый день, – поздоровалась женщина с девушкой, сидящей на скамейке.
– Здравствуйте! Меня зовут Катерина, а вы не могли бы мне рассказать хоть что-нибудь связанное с этой деревней Медный ковш! Пожалуйста! Мне очень нужно!
– Меня зовут Людмила, – ответила миловидная женщина, – я племянница тети Даши, а она хозяйка деревянного дома с резными наличниками и медной скамейки. Катерина, я могу рассказать вам, как я впервые приехала в деревню Медный ковш.
– Пойдет! Расскажите, пожалуйста! – радостно воскликнула Катерина и заерзала на скамейке, пытаясь сесть удобнее.
– Первая история на эту тему у меня всегда одна. Слушайте. Солнце светило сквозь шторы, точно так же, как медный ковш, в который оно попадало своими лучами. Но солнце и медный ковш общими усилиями не делали из меня звезды.
– Сейчас все звезды – это певицы, а они в основном маленького роста и весом 50 кг. Это для того, чтобы сцена под ними не проваливалась, – заметила Катерина.
– Да – быть звездой – это не для меня, это для певчих птичек. И я постоянно повторяю: не быть мне звездой, у меня другая весовая категория. Есть лошади беговые, а есть тяжеловесы: тяжести медленно, но везут. Вот – это ближе ко мне.
А еще ближе ко мне сизифов труд – это совсем близко около меня. Столько медной руды за жизнь переворошила, а, в общем-то, ничего еще и не добыла, хотя как-то я живу. Значит, моя руда называется медная. Так вот, однажды летом я поехала от железнодорожной станции до деревни Медный ковш на настоящей телеге с деревянными колесами. Телегу везла обычная лошадь. На следующее утро я пошла на речку в одних плавках, шла и думала, что деревня – это пляжная территория. Баба Мотя, мать тети Даши, выпрыгнула из-за плетня и закричала:
– Людмила, ты совсем совесть потеряла! Грудь уже выросла, а ты ее не прикрываешь!
Ты – большая девочка, нельзя так ходить по деревне!
Я остановилась, глаза на бабу Мотю вытаращила, и совсем не могла понять, за что ко мне такая немилость. Мне в этот момент было лет 11, а вес у меня как раз был килограммов 50. Тетя Даша меня еще на весах для овощей взвешивала. Ум у меня девичий, а внешность крупная. Нет, я не была толстой, я была именно крупной девочкой, на мне все рельефы фигурной местности сразу стали видны.
Дошла я в таком виде до речки, а там перо на берегу валяется, гуси купаются. Я опять глаза вытаращила: я никак не могла понять, где в этой речке можно искупаться?! Смотрела я на реку и боялась зайти в воду, а вокруг меня ласточки летали и в берег прятались, в ямки – гнезда. Я забралась на косогор с гнездами ласточек и огородами прошла в дом тети Даши. Тетя Даша в деревне овощеводом работала, жилистая она была да загорелая в области рук до локтя и ног до колен.
А я была вся белая, и еще я брезгливая была до чертиков. Смотрела
Тетя Даша крупно порезала картошку, потом ее на сале обжарила, на стол поставила.
Рядом репчатый лук положила целыми стрелками. А я давилась, есть хотела, но не могла. Сало в сторону откладывала. Да, еще. Тетя Даша дочь свою Тамару от цыгана родила, цыганский табор проходил мимо деревни, дочка и родилась. Конечно, к тому времени, когда Тамара подросла, тетка Даша ей законного отца предъявила. Она замуж вышла за военного в отставке Виктора Кузьмича, уж очень он был красивый.
Вот Виктор Кузьмич и стал официальным отцом моей двоюродной сестры Тамары. Ох, и любили же друг друга Тамара и Виктор Кузьмич, даром, что не родные, а лучше родни были. Ох, жизнь порой портянка! Муж тети Даши, шибко портянки после армии любил, все в сапогах ходил, для деревни это и хорошо.
Глава 2
Катерина прервала рассказ:
– Я тут новости по телевизору посмотрела о певицах. Главная новость всегда одна: ' певица Л. похудела', вторая новость: "подставили бывшую пару певцов". – Певица Л. не может похудеть, имидж потеряет.
– В деревне 'Медный ковш' бабы за молодых парней одно время выходили замуж.
Счастья – вагон и маленькая тележка, все, как есть пример брали с главной певицы, бабы себе молодых мужиков находили. А как певцы развелись – слезы пошли по деревне. Молодые мужья взбунтовались и с пожилыми, можно сказать супругами развелись. Так и кто кого подставил? Сколько пар счастье свое потеряли и не пересказать, – подпела Людмила девушке и продолжила говорить. – Виктор Кузьмич тем временем на машину 'копейку' пересел, тележку к ней прицепил, и они с тетей Дашей так хорошо зажили! Виктор Кузьмич овощи те, что тетя Даша выращивала, на рынок на тележке возил. Ой! Хорошо у них все в семье стало. Так нет, после развода великой пары певцов и он с тетей Дашей решил развестись, вспомнил, что он ее моложе. А кто ему портянки стирал?
– Вы правы, – подтвердила Катерина.
Людмила продолжила говорить:
– Сейчас еще фэнтези объявилось, но что это такое я толком не пойму, знаю, что это вместо сказок насочиняли, так тетка Даша сама сказки мне сказывала, но слово такое не употребляла. Вот оно как бывает! А тетя Даша до сих пор неизвестная, потому что сказки сказывала в устной форме. Она по природе своей местное, деревенское радио, ее все без рупора слышат. В прошлом году бабы на ее скамейке зубы себе на семечках общелкали. Они все как есть знали: что было, что будет, чем сердце успокоится.
Так их никто газетой 'Взгляд' не называл. Ой, а сколько раз они актрису с талией в 45 см. вспоминали, и не упомянуть! Она чай ровесница бабы Моти. Так Мотя давно баба, ее щеки из-за спины всегда видно, и никто ей лицо не менял, щекастая такая.
Тут я ей мамину шляпу подарила из норки, с кроями большими, так из-за шляпы щеки у бабы Моти все равно выглядывали, когда она в ней на телеге ехала. Вылитая боярыня Морозова. А в этом году скамейка без семечек осталась. Приехала я, привезла две стопки книжек: одни красные, другие цветастые. Так тете Даше теперь поговорить не с кем. Бабы читают по очереди женские детективы, и я их читала.