Любовь и время
Шрифт:
– Совсем забыла, – прервала Людмилу Катерина, – вчера по телевизору Рэма видела, физика, значит. Он все по горам ходил, семи тысячники покорял, хотел из человека превратиться в снежного барса. Вот как. Что меня в этом удивило? Он все вверх лез, чтобы быть выше земли, а я так скажу, можно выйти в чистое поле, и сразу будешь выше ржи, а рожь она над землей растет.
– Чего только люди не придумают, а тетя Даша только и умеет, что овощи выращивать, – проговорила Людмила Андреевна.
Катерина посмотрела на часы и заторопилась в особняк, но сказала Людмиле, что придет на следующий день в это время, и быстро убежала.
Рассказ
Группа картежников играла в карты, возглавляла группу баба Мотя. Игроки вели себя очень азартно, учитывая их возраст: мне было на тот момент шесть лет, Тамаре было года три, Толе лет семь. У бабы Моти было задание: сидеть в этот день с детьми. Карты надоели, взяли лото. Баба Мотя называла цифры, и все закрывали их на своих картах копейками, или круглыми металлическими пластинками, очень похожими на копейки.
Дом, в котором играли дети, был маленький, деревянный, а впрочем, этот дом стоит рядом с медной скамейкой. В этом доме жил Толя с матерью и отчимом дядей Мишей.
Да, сын бабы Моти был мальчику отчимом, но любимым, и мальчик спокойно звал его папой. Я с родителями жила в большом кирпичном доме, в нем, наверное, были родители, пока мы с бабой Мотей находились в деревянном доме, в деревне Медный ковш. А не Новый ли год отмечали относительно молодые родители? Очень долго мы играли то в карты, то в лото. Следующий Новый год я встречала в большом кожаном кресле в доме дяди Миши. Приемник крутил две песни. Все вокруг были праздничные.
Я с Толей впервые танцевала нечто похожие на вальс 'На сопках…', под радостные крики взрослого поколения. Долго я с тех пор Толю не видела, возможно, умер его отчим, и связь между нашими семьями ослабла.
Годы пробежали быстро. Толя с мамой жил в кирпичном доме, рядом со школой, в которой я училась. Мало того, моя учительница русского языка была их соседкой.
Учительница была очень красивой, стройной, с волосами, уложенными в виде петушиного гребня. В те времена писали перышками и макали перья ручек в чернильницы, которые хорошо проливали чернила, и я, когда была дежурной, ходила за подносом с чернильницами к учительнице, но и случайных встреч со сводным двоюродным братом Толей не получалось.
Вскоре родители увезли меня в Степную страну, наверное, за то, что из меня в доме Моды пытались сделать демонстратора одежды, а дом Моды, был через улицу от дома Толи. В зимние каникулы я вернулась в родной город. Зашла к своей подружке, а потом к Толе и его маме. Толя вырос, стал красивым парнем и очень походил на одного актера. В это время он учился в старшем классе школы. Мне он очень нравился. Мы просто посидели за столом, и, я уехала в Степной город.
Через несколько лет все родственники, переехавшие вслед за нашей семьей в Степную страну, кто мог, естественно, ездили на похороны Толи в город Славный.
Сказали, что он трагически погиб, а на самом деле, что произошло? Он повесился на галстуке на кровати. Он был женат, у него был маленький сын, жива была еще его мать. Толя работал мастером на заводе и учился на пятом курсе политехнического института города Славного.
Причина такого жуткого поступка, красивого и умного молодого мужчины, объяснялась просто: у него вдруг везде стало плохо, и везде ему что-то не везло…
Абсурд – мое мнение. Что произошло с сероглазым Толей? Он крупно проиграл в карты, его просили отдать огромную сумму денег, жена в это время не работала, ребенок был мал; мать его в очередной
В следующем году я и мама поехали в Северную столицу, остановились мы у бабы Тани, двоюродной сестры бабы Моти. В городе еще стояли дома разрушенные войной.
Она жила рядом с Невским проспектом. С достопримечательностями меня знакомил муж бабы Тани – Афанасий Афанасьевич. Он везде сопровождал меня и маму. Тетя Таня с нами не ездила, она готовила еду и драила кастрюли до зеркальной чистоты. Я навсегда запомнила высокого худощавого мужчину, который без устали показывал мне Северную столицу и ее окрестности. Жили они тогда в одной комнате, в квартире с соседями, в очень старом районе на берегу канала.
– Людмила, простите, но вы упомянули имя Афанасия Афанасьевича. А это не его, ли дворец стоит на возвышенности?
– Не знаю, что вам и ответить. Мы обычно о нем не говорим, а тут к слову пришлось, вот и сказала.
– Вы его боитесь? – настойчиво спросила Катерина.
– Катерина, а можно без вопросов на эту тему?
– А вы лично для меня ответьте, я диктофон выключу.
– Выключите. Дело в том, что после смерти бабы Тани, Афанасий Афанасьевич очень изменился. Он удачно занял всю квартиру в старом центре Северной столицы, потом продал квартиру и купил в деревне Медный ковш старую барскую усадьбу. А теперь вы в ней с ним живете. Ведь так? А вас он послал к нам за историями? Мы это уже проходили. Понимаете, Катерина, Афанасий Афанасьевич все хочет кого-то найти, или что-то услышать, необходимое для его личной биографии. Я вам расскажу, что еще помню из своего прошлого, а он пусть сам решает, что ему из всего этого нужно.
– Тогда он знает все ваши истории? Почему он сам вас не выслушает?
– Все трудно узнать, жизнь идет, многое меняется. Он не любит с людьми общаться, видимо вы ему действительно понравились. Я лучше продолжу свой рассказ. Свою вторую квартиру я хорошо помню, без подсказок. У нас была двухкомнатная квартира с печным отоплением. В большой комнате стоял диван, на полочке дивана стояли семь слоников из слоновой кости. Висела картина на стене, на которой медведи ходили по сломанному дереву.
Стоял на тумбочке из дуба один из первых телевизоров. Все соседи к нам ходили смотреть телевизор. Дом был двухэтажный из восьми квартир. В моей комнате стояла печь, такая большая, что скорее была частью стены, но со своим углом, который и заходил в комнату, говоря, что этот угол – печь. Печь топили в прихожей, поэтому печь со стороны комнаты была просто теплой. На полу у печи, постоянно грелась черепаха, ее притягивало тепло печи. Погревшись у печи, черепаха ползала по комнате.
Кушать она любила прохладные, капустные листья. Сидела черепаха у печи и грызла капустные листья. Если подача еды задерживалась, черепаха заползала на коврик у постели. Так черепаха говорила, что она хочет кушать. Я просыпалась, опускала ноги… и быстро их поднимала, чтобы не наступить на свою маленькую подружку.