Любовь игрока
Шрифт:
Впервые дом Ротгара, который раньше он считал тюрьмой, казался ему необычайно уютным.
Порция сидела в отведенной ей комнате и задумчиво смотрела на языки пламени в камине. События прошедших суток могли довести до безумия кого угодно, но, слава Богу, все кончилось, и она начала понемногу успокаиваться.
Сообщение маркиза об отказе его брата жениться на ней ударило всех как обухом по голове. Лорд Трелин побагровел от гнева. Нерисса притворно ужаснулась, но было видно, что она вне себя от ярости.
Видя произведенное
— Решение моего брата является окончательным, — спокойно продолжал маркиз, не замечая гнева Трелинов, — и я его вполне разделяю. Не произошло ничего страшного, чтобы следовало так торопиться со свадьбой. Слишком поспешный брак может бросить тень на репутацию мисс Сент-Клер. Мой брат посватается к ней в другой, более благоприятной обстановке.
— Он больше никогда не переступит порог моего дома! — закричал лорд Трелин, трясясь от гнева.
— Насколько я понимаю, мисс Сент-Клер хочет вернуться домой в Дорсет, и у вас больше не будет неприятностей, лорд Трелин.
— Мы не собираемся оплачивать ее дорогу, — резко ответила Нерисса.
— Но у меня есть деньги! — возразила Порция.
Маркиз посмотрел на Трелинов с таким удивлением, что они смутились.
— Я взял их на сохранение, глупышка, — закричал Трелин, со злостью глядя на Порцию. — Не считаешь же ты, что я украл их!
— Нет, кузен, конечно же, нет, — ответила Порция, довольно улыбаясь. — Просто я хотела сказать, что у меня есть средства, чтобы хоть завтра вернуться домой.
— Ну и убирайся! — огрызнулась Нерисса. — Мы хотели устроить тебе пышную свадьбу, а ты относишься к нам, как к злодеям. Пропади ты пропадом в своем грязном, вонючем Дорсете!
— Леди Трелин, — оборвал ее муж, — вы забываетесь. Помните о своем христианском долге. Во всем виноват лорд Арсенбрайт и его недостойное поведение, и я ему этого никогда не прощу. Кузина Порция нуждается в вашей защите, а вы осыпаете ее бранью.
Кузина Порция не нуждалась ни в чьей защите, но она позволила Нериссе, моментально сменившей гнев на милость, увести себя. Она ожидала, что Нерисса, убедившись в том, что муж не слышит ее, снова станет браниться, но в это время к кузине подошла горничная и протянула записку.
— От вашей портнихи, миледи, — сказала она. Нерисса осторожно развернула записку и стала читать. Лицо ее потемнело, губы плотно сжались.
— Опять отсрочка. Эти люди совершенно невыносимы! — Она смяла записку и бросила ее в огонь.
«Почему записка от портнихи так разозлила Нериссу?» — думала Порция, глядя, как листок бумаги превращается в пепел.
Внезапно лицо Нериссы осветилось улыбкой.
— Дорогая, ты можешь простить меня? Я чуть не лопнула от злости, когда узнала, что Маллорен отказывается жениться. Мне так обидно за тебя.
Порция хорошо понимала, что гнев Нериссы был вызван упущенной возможностью получить
— Что можно ждать от такого человека, как Маллорен!
— Вот именно! Негодяй! Ящерица! Таких надо уничтожать! Он должен получить по заслугам!
— Остановись, Нерисса. Уничтожая его, ты погубишь и меня.
— Но мы должны заставить его страдать.
— Для меня лучше забыть все и вернуться домой.
— При чем здесь ты? Ты всего лишь маленькая серая мышка. Я должна придумать, как ему отомстить, — вслух размышляла Нерисса.
— Прошу тебя, не надо.
Но Нерисса не слушала Порцию.
— Всего лишь одно слово… — шептала она.
Порция убежала в свою комнату, надеясь в душе, что месть Нериссы не состоится. И вот сейчас она сидела у камина, борясь с желанием побежать к Брайту Маллорену и рассказать ему о замысле Нериссы.
Если бы Оливер не приезжал в Лондон и не увлекся здесь картами, как счастливы бы они были! А сейчас он уйдет в армию и, возможно, умрет где-нибудь на чужой земле. Под тяжестью долгов их семья будет бороться за свое существование, а она сама навсегда останется жить с разбитым сердцем.
Она должна смотреть в глаза правде, а правда заключается в том, что Брайт Маллорен проник к ней в сердце, затем отказался от нее, и теперь они уже никогда не встретятся.
Глава 18
В этот вечер Брайт снова отправился на охоту и на этот раз повстречал хорошую добычу. У «Байта» сидели сэр Вильям и Престонли, и оба с восторгом приняли его предложение поиграть. Престонли отпустил несколько грязных замечаний в адрес Ипполиты и со злорадством напомнил Брайту о его последнем проигрыше.
Подошедший Эндовер сразу почувствовал настроение Брайта и понял его замысел. Все четверо сели играть в безик: Эндовер против сэра Вильяма, а Брайт против Престонли, который оказался сильным противником, отлично понимающим все тонкости игры. Теперь совесть Брайта была спокойна. Твердо решив выиграть, Брайт вел игру внимательно и тонко, стараясь не вызвать у сахарного плантатора никаких подозрений. Престонли был далеко не дурак, и чтобы выиграть у него значительную сумму денег, скажем, тысячи четыре гиней, Брайту приходилось действовать со всей осторожностью, используя все свое умение и навыки в этой игре.
Престонли был отменный игрок, и поэтому игра шла медленно и ровно. По прошествии трех часов Брайту удалось выиграть только несколько сотен.
Престонли приказал подать еще вина.
— Скучная игра, милорд, — заявил он. — Гинея туда, гинея сюда. Предлагаю поднять ставки.
Они играли по гинее за очко и по сто за объявление, и разрыв по очкам никогда не составлял более двухсот гиней.
— Пожалуйста, — протянул Брайт с видом человека, совершенно не заинтересованного в игре. — Десять гиней за очко и тысячу за объявление.