Любовь или ненависть?
Шрифт:
– Прости!
– сказали мы хором.
Я раскрыла руки, приглашая в свои объятья. Давая ей сделать выбор самой. И подруга не заставила себя долго ждать. Подскочила и сгребла меня в охапку. Я вздохнула с облегчением. Лена оторвалась от меня, взяла за руку и потянула в сторону лавочки. Мы сели, а я по прежнему не знаю, с чего начать.
– Вась, спасибо тебе!
– Что? За что?
– удивилась я такому повороту.
– За то, что нашла в себе силы рассказать все Кириллу. За то, что помирила нас.
– Я всего лишь рассказала ему правду. А дальше, это он уж сам решил, что ему делать с этим.
– Он мне кстати все рассказал, - повинно опустила голову Лена и вздохнула.
– Прости Вась, меня, правда. Что я такая трусиха. Что не нашла в себе сил для разговора, что просто исчезла и вычеркнула тебя из своей жизни. Я думала, так будет
– со слезами на глазах, посмотрела на меня с надеждой подруга.
А я сижу и не знаю, что сказать. Потому что вообще ничего не чувствую. Ни боли, ни разочарования, ни злости, ни радости, вообще ничего. Словно кто-то нажал опять на выключатель, и выключил снова во мне все эмоции. Лена обняла меня, и разрыдалась у меня на плече. Я обняла подругу и стала гладить ее по голове, успокаивая. Она не должна винить во всем себя, не должна чувствовать всего этого. Не должна закрываться ото всех. Если кто и виноват, так это я.
– Лен, посмотри на меня.
– Подруга подняла на меня перепуганные, заплаканные глаза, и шмыгнула носом.
– Хватит наматывать сопли на кулак. Кто виноват, так это я. Да, я разозлилась на тебя тогда, считала, что ты предала меня. Но потом, я поняла, что ты просто жертва обстоятельств. Я сама подпустила Гринева слишком близко. Впустила вновь в свое сердце. Позволила залезть себе под кожу, в мысли, в мои сны. Я думала, что со мной он другой, настоящий. Наивно полагала, что со мной все будет иначе. Я знала, какой он мерзавец, и все равно позволила этому случиться. Рано или поздно, он бы все равно меня обидел, и я не могу винить в этом кого-то, кроме себя. Он такой, как есть, уже ничего не поделаешь, - горько усмехнулась я.
– Поэтому, ты не должна себя винить. Не должна брать ответственность на себя, за чужие ошибки. Прости меня. И я надеюсь, что мы будем снова подругами. Мир?
– Протянула руку, зажатую в кулаке и оттопырила мизинец. Ну и что, что как в детстве, ну и что, что это глупый жест. Зато действенный. Лена сделала тот же жест, и наши мизинцы переплелись между собой. Вот так-то лучше. Вот так хорошо.
На скамейке мы просидели до полуночи. Делились всем тем, что произошло, пока мы не общались. Еще я рассказала, про случай в парке. Про то, что сказал Гринев мне, про драку и про то, что мы теперь вместе со Стасом. Подруга пожелала мне счастья и сказала, что он действительно достоин меня. Я тоже так считаю. Хотя скорее это я не достойна Стаса. Потому что, пока что я не могу ответить ему теми же чувствами, что он, оказывается, испытывал ко мне на протяжении всех лет. Я его безусловно люблю. И он мне нравится, как мужчина. Но я не уверена теперь ни в чем. Правильно ли я поступила, начав встречаться с ним? Мне предстоит это еще выяснить.
Глава 47 (Макс)
Увидев ее в парке целующуюся с этим, не знаю, как там его зовут. Я приревновал, вскипел. Хотя понимал, что не имею малейшего права на это. Я сам не лучше. Хотел, чтобы ей было больно, за то, что она так поступила со мной. Я ведь ее любил и сейчас люблю. Отказался от спора, тогда когда понял, что без нее мне крышка. Без нее, даже жить не хочется. И тогда с моего языка сорвалось то, что я бы никогда не хотел сказать. А когда понял, что совершил ошибку. Увидел боль в ее глазах. Мне захотелось наказать себя, и влез в драку. Я позволил ему меня избить. Я наказывал себя за то, что сделал ей больно. Но боль физическая, не заглушила душевную. А только усугубила все. Она предала меня. Поиграла, переживала и выплюнула. Как надоевшую игрушку. Но я все равно не могу ей сделать больно. Хотя уже сделал. И искренне сожалею об этом. Наивно полагал, что она отличается от всех тех разукрашенных кукол, что вешаются на меня. А она оказалась такая же. Манипулировала мной, обвела вокруг пальца. Она казалась настоящей, искренней в своих эмоциях и поступках. Даже когда била и презирала меня. Но это все был театр одного актера. Теперь я это понимаю. Но я не хочу это принимать.
Когда я по своей глупости ввязался в этот спор, я еще не понимал, почему меня так тянет к ней. Что такого в этой наглой и дерзкой девчонке. Но меня каждый раз притягивало к ней словно магнитом. Каждую ночь снились эти бездонные, серые глаза. И каждый раз я тонул в них, падая в пропасть. Эта милая россыпь веснушек. И то, как дергается колечко у нее в носу, каждый раз когда она морщит свой аккуратный и любопытный носик. Ее идеальные изгибы хрупкой фигуры. Ее сильный дух. То, как она давала мне отпор и не боялась высказывать мне в лицо, свое мнение обо мне. То, как бросала мне каждый раз вызов. Ее эмоции, не могли быть фальшью. Она не могла так мастерски сыграть это. Между нами искрило, стоило лишь оказаться рядом. Я просто не могу поверить, что это все не правда. Во мне борются сейчас два разных человека. Один верит в то, что это была все игра, а другой не верит потому, что никто не может так сыграть. Но мне безумно больно. И ни алкоголь, ни девочки на одну ночь, не помогают мне ее забыть. Я словно бегу по кругу, и ни как не могу убежать от самого себя. А эти девочки на одну ночь, я взялся за старое, чтобы доказать самому себе и ей, что я все еще чего то стою, что ее слова никак не задели мое эго. Она поселилась в моей голове, как навязчивая мысль и никак не хочет оттуда выходить. И я каждую секунду прокручиваю нашу последнюю встречу, пытаясь уцепиться хоть за что-то и понять, где правда.
– Максик, поехали к тебе. Я буду твоей самой лучшей медсестрой. Вылечу твои раны. Смотреть больно, что за мудак, это с тобой сделал?
Грудастая брюнетка, даже не помню ее имени. Да и зачем забивать себе голову ненужной информацией. Сидит со мной в вип ложе клуба, и все это время виснет на моей шее. А я не обращаю на нее внимание, притупляю свою боль очередной порцией виски. И ни фига, не становится легче, ни на йоту. Пытаюсь скинуть с себя эту навязчивую стерву, но не выходит. Приклеилась, словно ее намазали суперклеем.
– Проваливай отсюда!- слышу знакомый мужской голос, словно через толщу воды. Поднимаю затуманенный взгляд, и вижу, как Кир вышвыривает брюнетку из ложи. Та что-то орет, кажется матом. Но я не могу разобрать ни слова. В ушах стоит такой гул, словно кто-то включил запись ультразвука. Чувствую, как меня Кир встряхивает за плечи, но не могу выйти из этого состояния. Я в таком состоянии с тех пор, как Вася сказала про ее спор на меня. Прихожу в себя лишь на пару часов, чтобы съездить к маме. Она приболела, и это единственное, что заставляет меня возвращаться в нормальное состояние.
– Приди в себя Гринев! Посмотри на кого ты стал похож. Пьешь целыми сутками и только и делаешь, что трахаешь то одну, то другую. Мне уже надоело, что ты развел бордель в моем клубе. Между прочим, мне брат доверил его не для того чтобы я его развалил за неделю, а ты тут устроил, хрен пойми что. А я тебе это позволял. Соберись давай, не будь тряпкой.
– Может мне все это нравится, вот такая жизнь, не думать ни о чем, и не о ком.- усмехнулся горько я. Какое ему вообще дело. Сам делал тоже самое, целую неделю. Я рад за него, что он смог собраться, а я не могу. Видимо слабак.
– Тебе просто больно. А мне больно смотреть на тебя такого. Но ты сам виноват. И ты знаешь ты дурак, сам ее потерял. Не было у них с Леной никакого спора! Слышишь Не Было! Вася узнала только в тот злополучный день. И как ты думаешь от кого? От Даши твоей, которая таскается за тобой хвостиком. Это она показала видео Васи, она все сняла и то, как ты ее трахал. И то, как ты с таким энтузиазмом рассказывал стерве, про наш спор. И все это она показала Василисе. И как ты думаешь, какая была ее реакция на все это?
– я поднял на Кира глаза, я не верю своим ушам.- Правильно, она отплатила тебе той же монетой. Ты сам виноват в этом. Не чего было трепаться на лево, и на право про спор. Тем более такой стерве, как Даша. Мог бы и раньше мне сказать, что ты уже давно отказался от спора, и ничего бы этого не было.