Любовь к фарфору
Шрифт:
На бал Исидора надела серое платье из плотного французского шёлка с золотыми цветами и с кружевами в виде большого воротника цвета тёмного золота.
Белый лиф платья Элизабет тоже отделан золотыми печатями краски. Пышная верхняя юбка из жёлтой вуали присборена в двух местах, и там сияли белые розы из ткани. Рукава из той же жёлтой вуали на резиночке крепились к предплечью и были присборены резинками в нескольких местах, создавая «фонарики». Из под белого основного платья проступала нижняя юбка из нежнейшей вышитой
У обеих сестёр надеты лёгкие светлые туфли, расписанные миниатюрами. Тогда как у многих в зале были красные каблуки, как знак принадлежности к аристократии, модные ещё со времён Людовика-Солнце.
У некоторых молодых людей в руках модные лорнеты, а белые парики с косичками и бесчисленные пуговицы на камзолах и жилетах поголовно у всех мужчин. Дамы вертели в руках не только веер, но и бонбоньерки с конфетами.
Одна престарелая леди умилялась со слезами на глазах:
–Как возвышена Ваша сестра мисс Элизабет Хит, да мисс Исидора Уинд? Она опустила глаза и не удостоила взглядом ни одного мужчину.
–Да, в её голове лишь мифы Древней Греции да стремление возвысить женщин к рангу мужчин. Она по мере возможности борется с любой несправедливостью.
–Как же она собирается руководить банком? С её-то нежной душой и слабым характером…Одна надежда на умного мужа…
–Думаю, моя сестра научится быть твёрдой.
–Я бы Вам, милочка, посоветовала приглядеться вон к тому кавалеру в одеянии цвета охры, с которым Вы танцевали мазурку. Он глаз с Вас не сводит.
Исидора обратила свой взгляд на претендента в женихи. Внешность русого молодого человека была неброской, лицо портили раскосые да ещё и миндалевидные глаза.
Пожилая леди тут же дала оценку и младшей дочери графа Хита, удостоив ту своим вниманием:
–А Вы, дорогуша, обводите всех присутствующих взглядом полным достоинства и величия, словно королева.
Элизабет спасла младшую сестру от докучливой особы.
Та жаловалась ей:
–Вот и лезут эти тётушки в нашу жизнь…Давят на нас своим житейским опытом…
Отец тоже присутствовал на балу, поглядывал на дочерей, беседовал то с одним, то с другим лордом. Вдруг он подошёл к дочерям, ведя за собой того молодого человека в костюме цвета охры.
Представил дочерей.
Представил своего спутника:
–Дочки, а это лорд Николас Балстрод. Он приглашает вас в оперный театр Ковент-Гарден. Я дал своё согласие. Поедите с тётушками.
Николас нетерпеливо проговорил:
–А сейчас я хотел бы пригласить мисс Исидору Уинд на танец.
Когда лорд Балстрод вёл красавицу, все мужчины завистливо поглядывали на них.
Исидора задала прямолинейный вопрос, не очень уместный в их высших кругах, и потому звучащий странно:
–Милорд, а Вы – любитель горячительных напитков?
–Я всегда знаю меру,– заверил жених.
Но молодая леди имела нескромность посмотреть на него с долей сомнения.
Через пару недель Исидора Уинд пила чай с молоком у мэра города Дерби Томаса
Тот деловито обрисовывал портрет художника Планше:
–Он как-то был у меня на приёме в мэрии. Парень обладает обаянием и перспективными проектами. Я наслышан, что в Стаффордшире он обладал большой работоспособностью.
–Я хочу найти его.
–Говорят, он поселился у сестры в трактире «Солнечный». Пошлите туда слугу и узнайте. Значит старина граф Уинд Хит приболел…Как жаль…Да, годы берут своё…
Трактир «Солнечный» находился у каменного коричневого моста через спокойную реку. По глинистым берегам реки Деруэнт местами росли кустарники. Трава после первых заморозков кое-где пожелтела. По бокам заштукатуренного здания росли огромные деревья диких яблонь с изрядным количеством красных плодов. Белая известь на стенах сияла в лучах солнца. Оконца были маленькие, но изобильно посаженные друг возле друга на втором этаже, где, видимо, располагались номера.
У искомого трактира рыжий слуга Марк Мэйс, человек среднего возраста, убеждал хозяйку:
–Леди Уинд, Ваша утончённая душа взвоет от ругательств, исходящих от матросского сброда, простого люда и пьянчуг.
Но Исидора смело вошла в заведение для низших слоёв общества. На неё изрядно пахнуло перегаром и запахом немытых тел.
В углу продавали газеты, как и в кофейнях Лондона. Среди местной прессы были и лондонские «Таймс» и «Морнинг пост». Люди покупали прессу, обсуждали события в городе и стране.
Грязно ругались матросы. Сально шутили и оценивали леди пьнчужки.
–Нам бы такую кралю!– неслось со всех углов.
–Может, она здесь жениха ищет? Хи-хи! Эй, я подойду?– хихикал какой-то противный старичок.
Девушка поймала взгляд взъерошенного с небольшой бородкой парня в шляпе на макушке. Его непристойный взгляд обшарил все выпирающие места на теле девушке. Хотя она и была в тонком тёмно-сером пальто, но шарф слетел и обнажил обширный разрез тёмно-зелёного платья. А Андре Планше переключил взор на её глаза, и долго не мог отвести своих глаз от её красивого лица, запойно разглядывая такие совершенные черты. Ему казалось, что красавица вплела россыпь звёзд в волосы. Но он успел отметить, что девушка консервативна до мозга костей. И держится так, будто вся Англия принадлежала ей.
Андре допивал с молодым другом трубочистом Франклином Ваттоном бутылку дешёвого вина, в их кружках выпивка плескалась на дне. Из закуски на столе на одном блюдце серела ливерная колбаса, а на другом лежало несколько кусочков жирной солёной селёдки.
Исидора заявила:
–Я ищу мистера Андре Бланше.
Француза покоробило от неправильного английского произношения его фамилии да ещё на какой-то женский манер, как имя Бланш.
Напарник Андре по выпивке поправил девушку:
–Не Бланше, а Планше. Не мистера, а мсье, он же француз…Этот парень вчера тут так надрался, что избил двоих, разбил уйму глиняной посуды и убежал от полицейских.