Любовь как сон
Шрифт:
– Надо поздороваться, – сказал Лоренс. – Наверно, она приехала по обмену, а мы еще не познакомили ее с обычаями нашей родины.
– Ты понимаешь, что в нашем возрасте это выглядит нелепо?
– Тебе даже не интересно знать, кто она такая?
Джеймс снова окинул женщину взглядом. Судя по позе, ей совершенно не хотелось общаться. Руку с бокалом она судорожно прижимала локтем к боку. Джеймс терялся в догадках, кто она и зачем явилась сюда. Он, возможно, подошел бы, если бы был один, поскольку больше никто в зале не представлял для него интереса.
– Я знаю, кто она такая. Она жена того типа, который даст тебе в морду через пятнадцать минут, – грубо ответил он.
– Думаешь, она пришла не одна?
– Конечно, не одна.
Джеймс сразу понял, что загадочная незнакомка явилась со стороны. Она совершенно точно не ходила в школу Райз-Парк. Никоим образом он не проглядел бы ее в юношеские годы. Видимо, чей-то трофей… то есть жена, которая неохотно притащилась вместе с мужем на вечеринку. И другие женщины явно не были с ней знакомы – таким образом Джеймс убедился, что прав.
– Ну, одна или нет, но она красавица.
– Не такая уж красавица и вообще не в моем вкусе, – огрызнулся Джеймс, надеясь, что Лоренс заткнется.
Тут женщина обернулась, залпом допила вино и взяла сумочку.
– Ужас… Пенелопа Крус уходит? Не пущу, – решительно заявил Лоренс.
8
В двадцать лет Анна иногда мечтала, как вновь встретится с Джеймсом Фрейзером, и мысленно сочиняла замысловатую отповедь. Язвительную нотацию, которую она собиралась прочесть ему в присутствии жены, детей и сотрудников, чтобы все поняли, какой он злобный и самовлюбленный сукин сын. В воображении эта сцена обычно заканчивалась общими аплодисментами.
И вот Джеймс оказался перед ней. Прямо здесь. Во плоти.
Анна могла бы запросто подойти и сказать то, что думала. Но в голову не приходило ничего, кроме: «Я не хочу даже находиться с тобой в одной комнате».
Надо было отдать Джеймсу должное, он сохранил форму. Те же иссиня-черные волосы, с нарочитой небрежностью взлохмаченные, вместо дурацких «занавесок», которые мальчишки носили в девяностых. Подбородок, как в рекламе бритвенных станков, оставался по-прежнему тверд, как и, без сомнения, его сердце. Джеймс обладал типичной красотой актера из рекламного ролика, которая теперь совершенно не трогала Анну.
Он, как и подобает мужчине за тридцать, был одет в стильную клетчатую рубашку, застегнутую на все пуговицы, серый кардиган и высокие ботинки. Откуда в последнее время взялась мода одеваться по-стариковски? Анна тоже отдала ей дань, но все-таки не расхаживала на людях в ортопедических сандалиях.
Юношескую ухмылку на лице Джеймса сменила гримаса отвращения. Как и думала Анна. Он наблюдал за остальными с выражением короля, которому демонстрируют свиные помои в ведре. Зачем вообще было приходить, если он считал себя настолько выше прочих? Наверное, чтобы убедиться, что он по-прежнему лучший.
Господи, и он приперся с долговязым
Она почувствовала, что мужчины глазеют на нее. И не спешат отвести взгляд. Более того, когда Анна рискнула посмотреть на них в ответ, то почти на сто процентов уверилась, что разговор идет о ней.
Она покраснела от смущения, похожего на стыд. Они узнали ее?..
От этой мысли в животе вспыхнула острая боль, руки задрожали. Анна почувствовала себя так, словно оказалась голой посреди толпы. Ужасный сон, ставший явью.
И в этот самый момент она явственно расслышала: «Не такая уж красавица. И не в моем вкусе».
Великолепно. Она проделала такой путь – и вновь предстала перед ним безнадежно жаждущей одобрения. Но на сей раз Джеймс Фрейзер может катиться к черту.
Анна залпом допила вино и направилась к двери. Ее перехватил Лоренс, который загородил ей дорогу.
– Неужели вы уходите? – спросил он.
– Э… – Тут Анна вновь пожалела, что не подготовилась заранее. – Ну да.
– Пожалуйста, перестаньте нас мучить и хотя бы скажите, кто вы такая. Мы с моим другом просто с ума сходим.
Последние слова Лоренс произнес с наглой ухмылкой, не оставляя сомнений, что он заигрывает.
Анна взглянула на Джеймса, который, казалось, совсем не жаждал общаться.
– Анна, – робко произнесла она, лихорадочно размышляя, как теперь быть. Анна знала, что произойдет, если она ответит честно. Джеймс недоверчиво присвистнет, покровительственным тоном отпустит пару комплиментов насчет того, как она шикарно выглядит… А потом позовет остальных: «Эй, посмотрите все, это Аурелиана! Помните?» И только полная дура не догадается, о чем он подумает. «Ого, ну и чудеса». И тогда она почувствует себя животным в зоопарке. Сверстники всегда обращались с ней как с существом иного вида. Она зря пришла сюда.
– Анна? Анна?.. – Лоренс покачал головой. Он явно ждал продолжения.
Слава богу, тут она вспомнила слова на указателе.
– Я вообще-то шла на вечеринку к Бет. В соседнем зале. Не сразу поняла, что попала не туда – я мало с кем знакома в той компании. Вот и решила потихоньку допить вино и выйти, пока никто не заметил.
Лоренс широко улыбнулся. Он явно пришел в восторг, что ему удалось завязать разговор.
– А плакат с огромной надписью «Встреча выпускников» вас не смутил?
– Знаете, обычно я ношу очки. Я очень близорука.
– А мы с другом как раз поспорили, – сказал Лоренс и крикнул на весь зал: – Ты прав, она не из Райз-Парк! Мы с ним решили, что, уж конечно, узнали бы вас.
И, прежде чем Анна успела вмешаться, он помахал Джеймсу Фрейзеру, предлагая ему присоединиться.
9
– Джеймс, это Анна. Анна, это Джеймс.
– Привет.
Джеймс протянул руку. Ладонь у Анны была холодная и слегка влажная.